– Что такое, драгоценная ирлери? – улыбнулся Аргес.
– А вы, правда, пират? – прищурилась Малис.
– А что, ты тоже хотела встретиться с главарем пиратом? – Аргес вёл себя так, словно общается с несмышленым ребёнком, а мои дети далеко опережали своих сверстников по развитию.
По крайней мере тех шести – семилетних детей, кого я видела. О Марсе и речи вести не стоило. С его памятью и количеством прочитанных книг, он вообще был ходячей энциклопедией.
– Конечно. Я много читала про вас, пиратов. – Прищурилась Малис.
– Да? И что же ты читала? О том, как морской разбойник похитил прекрасную принцессу, и жили они долго и счастливо? – пребывал в прекрасном настроении пират.
– Описание боёв пиратской флотилии под командованием Орли Варенга, воспоминания о сражении при мысе Канаверал, когда при огромном перевесе сил и поддержке с берега, имперский флот был разбит в пух и прах. И про применение "крюка Вартанха". – Выдала Малис, совсем не этого ожидавшему пирату.
– Флот не был бы разбит, если не ошибка... – начал спорить Барлик с сестрой.
– Тогда пираты использовали бы дыру в построении! Мы с тобой уже год про это спорим! – не дала уйти в спор брату Малис.
– Так если вы так много знаете о пиратах, то, что у вас вызвало сомнения в том, что я пират, дорогие наши наследники? Или не похож? – веселился Аргес.
– В том то и дело, что не похож. – Мрачно ответил ему Марс, заставляя меня насторожиться.
– Да? А на кого тогда? – поинтересовался с удивлением пират.
– На нашего отца. – Буркнул Барлик.
Вся веселость мгновенно слетела с пирата, кулаки сжались.
– Возможно. Родным братьям сложно быть не похожим друг на друга.– Почти выплюнул он непонятные для меня слова.
– В смысле родным братьям? – спросила я.
– А как бывают родными братьями? Мать одна, отец один. Только родился я на два года раньше вашего омана, без рогов и крыльев. – Говорил он с таким выражением презрения на лице, что мне стало не по себе. – Аргес Марид Нави. Точнее мог бы им быть, если бы меня как того щенка гронха, не вышвырнули подыхать. Точнее, приказали избавиться от неоправдавшего надежд на получение статуса лари младенца. Только вот повитуха жалостливая попалась, она меня отдала своему дальнему родственнику, старому мореходу. Ну, так что, лари, всё ещё хотите что-то обсуждать со мной, главарём пиратов Геликарнакского залива?
– Конечно. Я думала, как тебя уговорить, а ты, оказывается, обязан помочь. – Сообщила я обалдевшему пирату.
– Это с какой стати? – возмутился заведенный воспоминаниями мужчина.
– Вообще-то, по-родственному. И сейчас вы старший член рода из тех, кто находится поблизости. Так что сохранение нашей жизни и здоровья ваш долг по закону крови, дядя! – обрадовал "дядю" Марс.
– Ничего себе наглость! – ответил тот.
– А что поделать? – нарочито тяжело вздохнула Малис. – Дурная наследственность. У нас дядя, говорят, главный пират на побережье.
– Лари, а вы уверены, что вы их правильно воспитываете? – с подозрительным прищуром посмотрел на меня новоявленный родственник.
Глава 15.
Проводив детей на предрассветную рыбалку, я надеялась ещё поспать. Если честно, я была уверена, что юных правителей вместе с их охраной и спутниками -гронхами очень быстро попросят отправиться в лагерь и не мешать рыбакам. Но против воли в голову лезли мысли из разряда вечных: как быть и что делать.
Кто виноват, меня мало волновало, потому что на мою сегодняшнюю жизнь это никак не влияло. Более того, я поймала себя на том, что бухгалтер с кучей дополнительных обязанностей, Ирина Владимировна, все больше уходит в тень и растворяется в ней, а я всё больше срастаюсь с этим миром и этой действительностью, где меня не удивляют чуждые порядки, не возмущают гаремы и отсутствие кучи привычных вещей. Да, Ираидала, ты не борец, ты приспособленец.
Главное, чтобы только про магию никто и ничего не узнал. А то меня саму, пожалуй, приспособят.
В голове обрывки планов теснились, смешивались, перемещались по важности. Я лежала, уставившись в складки ткани над головой, и перебирала пальцами шерсть Шторма. Гронх ничего против не имел, иногда только порыкивал от удовольствия или переворачивался, подставляя под руку другой бок или голову. В голове занозой засели слова старшего Зарда о том, что морëнное дерево не гниёт, а после земляной смолы, приобретает небывалую прочность. Вот только как её использовать, эту смолу, если она настолько опасна?
А если её черпать глиняными глубокими чашками, скорее даже ковшиками, заранее подготовленными в той же самой смоле? Если получится сделать так, что работа с земляной смолой станет безопасна, то тогда действительно станет возможно делать посуду на продажу. В принципе, если гончарную мастерскую и сушильню для готовой посуды сделать рядом с разломами, то можно будет зачëрпывать смолу, и на натянутых тросах перевозить чаши со смолой в мастерскую. А под тросами, всё выстелить камнем, камень замазать глиной, смочить и облить смолой. Получим ровную площадь, прочную и огнеупорную.