– Да, Лари! Фактически этой суммой мы перекроем основные затраты на возведение почти всего оборонного комплекса. – Заверил меня Масул.
– Лари, я удивлён. – Вдруг сказал Дираф.– Знаю вас чуть больше полугода, но впервые слышу такой тон и столько властности в голосе.
– Мне кажется, что мы уже опоздали, и время каплями ледяной воды бежит по спине. – Призналась я в плохом предчувствии.
– Лари, вы всегда можете укрыться под защитой императора в столице. – Напомнил мне Дираф.
– Нет, мастер, уже давно не могу. Я лари, а лари должна быть со своими детьми. Мои дети – правители Геликарнака. Они не имеют права бросить своих подданных. Как капитан не может покинуть корабль раньше всей команды. – Объяснила я.
– Никогда не понимал этой глупости! – вспылил Дираф.
– В каждый корабль встроен специальный артефакт, для самоуничтожения. Где он, и как его запустить, знает только капитан. Чтобы не произошло, корабль не должен достаться врагу. Вы же не бросите даже смертельно раненного товарища на поле боя, отступая? Сами оборвëте его жизнь, чтоб он не терпел муки в руках врага. Корабль тот же товарищ. – Открыла мастеру секрет такого правила Малис.
И снова торговая площадь собрала всех жителей. Густая, тяжёлая, давящая тишина лишь немного отгонялась громким голосом Марса, объясняющего необходимость защиты и сложность ситуации. Но оказалось, что мысль о том, что наш труд может не только помочь нам самим нормально жить, но и привлечь стервятников, любящих лёгкую наживу, приходила не только нам. Но становиться той самой лёгкой добычей никто не желал.
– Ну, придётся всем поработать, так ведь знаем чего ради. – Раздалось из толпы.
– И лучше сейчас, а не когда в рабство угонят! – поддержал его ещё один голос.
А после и вся площадь огласилась согласными выкриками. Пока к Марсу не подошёл Парнас.
– Я вот тут подумал, пока вас слушал... А что нам мешает, готовые стены намочить, а потом облить земляной смолой? Тогда и кошки для карабканья бесполезны, и снаряды корабельных катапульт и арбалетов не страшны. Пусть хоть лбы порасшибают. Правда, повозиться придётся изрядно. – Предложил старший улучшение будущих стен.
– Да повозимся, ничего страшного! Ещё и камни у основания башен обольëм. Они и так мокрые, а в смоле скользить будут, как лёд зимой на детской горке! – эта реплика уже вызвала смех.
Ну и хорошо. Людям нужно иногда выдохнуть. И немного пошутить. Пусть даже в такой ситуации.
Но вот только зря я восприняла эти слова, как шутку. Прямо здесь, не откладывая дела на потом, началась всеобщая присяга. Мои дети клялись защищать свои земли и жителей, те в ответ гарантировали свою верность.
На мгновение мне показалось, что я вижу каждого, как отдельный язычок пламени, кого-то ярче и сильнее, кого-то тиши и незаметнее, но всех. Ни у кого я не увидела пустоты. И это согрело. Тех, кто готов был предать, здесь не было.
Утро в нашем доме началось задолго до рассвета. Оно прокралось тихими детскими шагами и попыталось не греметь посудой.
– И вы серьёзно собирались сбежать из дома на стройку, даже не позавтракав? – я с улыбкой наблюдала, как мои дети пытались соорудить бутерброды из хлеба и холодного мяса. – Нет уж. Отпущу работать только после каши. И не надо мне строить такие просящие личики!
В результате, из дома мы вышли только через полчаса. Работы уже начались. Просто подтягивающиеся жители, которые не были заняты на других, жизненно важных для Геликарнака работах, шли и получали себе дело. Побережье всё больше напоминало разворошëнный муравейник.
В гавань начали приходить паромы с широкой палубой, напоминающие наши грузовые платформы. Они были так нагружены, что сильно проседали, и мне казалось, что вот-вот, и они черпнут воды бортами.
Ларис не только сам засел за изготовление украшений, но умудрился ещё и найти трёх мальчишек, что горели тем же даром, что и он сам. Первую партию изделий из мариона мы готовились отправить в столицу уже через пару недель.
Мне казалось, что я вернулась во времена, начала строительства красного квартала. Работы шли без перерыва. Люди сменяли друг друга. Те, кто не мог тяжело работать выполняли мелкую работу или готовили еду. Мы настолько уставали, что иногда даже не доходили до дома, а оставались ночевать в гостевых домах или у Шарги.