— Если не мы, то кто же? — эхом повторил Кузнецов. — Не забудь показаться медикам, — напомнил он. — Подписку о неразглашении я с тебя не беру, — деловым тоном продолжил старший майор. — Сам понимаешь… Дорофееву можешь придумать любую историю о поимке особо опасного преступника. И жди заслуженную награду…
— Товарищ старший майор, разрешите обратиться! — неожиданно решился Петраков.
— Что ж так официально? — Кузнецов снял фуражку и провел ладонью по лысой голове. — Говори, чего уж там.
— Товарищ старший майор, возьмите меня к себе! — попросил он Кузнецова. — Я ж теперь у Дорофеева нормально работать не смогу! Когда вокруг такое…
— Значит, надумал поменять одну собачью службу, на еще более безумную и неблагодарную?
— Так точно! Готов принести присягу… или… в церковь сходить… если нужно…
— И присягу нужно будет, и в церковь, и еще много чего сделать! — Ты не представляешь, насколько много… А вообще, я рад, что ты решился! — Батюшка широко улыбнулся. — Признаться, я рассчитывал на тебя!
… Хвостовскую сожгли в полдень следующего дня на заднем дворе какого-то загородного особняка, окруженного высокими каменными стенами. Перед лицом выстроенного личного состава, старший майор, облаченный в грубую черную рясу, зачитал обвинения и приговор трибунала. Капитан Толоконников поджег охапку хвороста… Мы победили… Но «привкус» моей первой победы, отдающий паленой человеческой плотью, преследовал меня всю оставшуюся жизнь.
Леньчик закрыл тетрадь и выключил фонарик, но еще долго не мог уснуть: перед его мысленным взором, изрыгая проклятия, корчилась на костре привлекательная рыжеволосая ведьма.
Леньчик закрыл тетрадь и выключил фонарик, но еще долго не мог уснуть: перед его мысленным взором, изрыгая проклятия, корчилась на костре привлекательная рыжеволосая ведьма. В конце концов, его дыхание выровнялось, и он провалился в сон.
— Леньчик! Леньчик! Вставай! — Алик грубо и беспардонно тряс приятеля за плечо.
— Ал, отвянь! — Леньчик, которому казалось, что он вот только-только прилег, отчаянно отбрыкивался, натягивая одеяло на голову.
— Леньчик, беда: Андрюха пропал! — перестав трясти Поташникова, убитым голосом сообщил Александров.
апрель 2012 г. — ноябрь 2016 г.