Я показываю пальцем куда-то за ее плечо, и мои глаза широко раскрываются.
— Опять!
Я падаю ничком, как на тех упражнениях, что учат дети, чтобы не получить удар молнией при встречей с рассерженным дрейком. Тамсин оглядывается и смотрит в темноту, сощурив глаза, и тогда я прыгаю вперед, подхватив балласт и воспользовавшись моментом. Вложив все свои силы и широко размахнувшись, я мощно бью шпионку балластом в челюсть. Она катится , переворачивается раз, два, и наконец падает лицом вниз в грязную воду. Хороший удар. Человека я бы вырубила, имитатора — неизвестно.
У нормального балласта должен быть баллон для хранения заряда, но тут мне никогда не достать ничего подобного. Однако если принцип микрофрактурных допусков Ворвитта-Айсли работает и в условиях, далеких от идеала, то у меня есть шанс, если я найду что-то для перенаправления энергии. В бугре из жирной слизи я замечаю деталь, которая может мне помочь. Я подхожу и вытаскиваю ее на свет. Это крышка от старинного бойлера — совершенно проржавевшая с выпуклой стороны, а внутри миззиевое покрытие так истощилось, что с ним даже не имеет смысла возиться, чтобы снять. Но годы чистки решеток печей не прошли даром, и совсем скоро миззий начинает сверкать: замечательная вогнутая направляющая для магии.
Тамсин застает меня врасплох , поднявшись с дальней стороны жирберга. У меня нет времени приладить крышку, так что я просто держусь и надеюсь. Когда очередной взрывной шар подлетает ко мне, я встречаю его своим самодельным балластом. Электричество поднимается к приемникам, через щуп, и собирается в чаше крышки. Несколько секунд мы с Тамсин просто стоим, пораженные тем, что это вообще сработало. Наконец она выходит из оцепенения и бросается на меня, раскинув руки. Новый шар готов сорваться в полет. Прежде чем накопленный заряд успеет рассеяться, я взмахиваю щупом, и выпущенный электрический разряд бьет шпионку в грудь.
Все ее тело вспыхивает. От удара она отлетает в одну сторону, а крышку отбрасывает в другую. Я моргаю, стараясь избавиться от выжженного на сетчатке образа Тамсин, а потом вижу ее из плоти и крови: она пытается подняться на ноги. Но прежде чем она успевает это сделать, я упираюсь коленом ей в спину и поднимаю голову, потянув за волосы. Дикое чудовище во мне ревет и требует мести, но я смотрю на свои руки... вновь гладкая кожа, ухоженные тупые ногти, — и я понимаю, что эффект от эксперимента прошел. Я вновь стала собой... но чувствую в себе перемены, и за них, я уверена, благодарить надо магию Симиков.
— Это мое открытие, — шиплю я. — Я не позволю ему попасть в руки Димиров.
— Я никому не скажу, клянусь, — молит она.
— Знаю, что не скажешь, Тамсин, говорю я ей и становлюсь, как молния: непредсказуемая, могущественная, безжалостная, — все те качества, которые делают ее прекрасной и смертоносной. Как это уже было с мышами, на этот раз решение убить приходит легче, и когда шея Тамсин ломается, я утешаю себя тем, что ей совсем недолго было больно. Сделав шаг назад, я смотрю, как заклинания, придававшие ей человеческий облик, покидают труп. Тело остается лежать — трофей для утилизаторов, которые его обнаружат. Я собираю детали самодельного балласта, чтобы отнести в лабораторию. Немного поработать, и у меня будет два открытия, которые можно показать совету. Если же они не признают мои разработки...
Чудовище внутри меня ворочается под кожей. Вместе из нас выйдет отличная команда.