Даже когда их глаза встретились, они продолжали молчать.
Их пылающие взгляды непоколебимо уставились на Лизбет. Как будто говорили, покажи нам свою решимость.
Лизбет сделала глубокий вдох и зажмурила глаза. Она подумала об Асуне, отчаянно сражавшейся в этот момент, раненом Кирито, о Лифе и Синон, помчавшихся в Подмирье.
С моим уровнем, даже если я конвертируюсь, то не смогу так же сражаться как Асуна или кто-либо еще. Но должно же быть что-то, чем я смогу помочь. Прямо сейчас это место — мое поле боя.
С силой открыв глаза и вытерев слезы, Лизбет продолжила свою речь:
— Да, я принесла сюда некоторые проблемы из реального мира. И, как ты сказал, выходцы из SAO могут достаточно легко перепутать реальный мир и виртуальную реальность. Как бы то ни было, я абсолютно уверена, что мы никогда не думали о себе как о героях.
Хватая руку Силики, стоявшую с глазами полными слез, справа от нее, она продолжила:
— Она и я в настоящее время посещаем специальную школу для упомянутых тобою выживших. У нас нет выбора, т. к. наши предыдущие школы отчислили нас в середине года. Все студенты в школе для выживших должны посещать сеансы консультации каждый месяц. Они отслеживают наши мозговые волны в Амусфере, задают много неудобных вопросов на подобие: „Вы потеряли свое чувство реальности? — или, — Вам хочется причинить вред другим людям?“ Есть дети, которые вынуждены пить отвратительные лекарства. Для правительства мы — резервная армия преступников, которая нуждается в постоянном наблюдении.
В какой-то момент во время ее речи волны ярости затихли, и напряженная тишина повисла под куполом. Даже у саламандра расширились глаза от удивления.
Лизбет не имела ни малейшего представления, в какой момент следует прекратить поток речи. Она только отчаянно преобразовывала свои эмоции и непрекращающиеся мысли в слова:
— Но... честно говоря, старые игроки из SAO — не единственные, к кому так же относятся. Все VRMMO игроки более или менее рассматриваются подобным образом. Некоторые говорят, что мы — просто тяжкий груз для общества, который не представляет собой ничего, другие же, что мы — эскаписты, которые не платят налоги и пенсии... Среди них были даже призывы к возвращению воинской обязанности, просто чтобы заставить нас служить обществу!
Лизбет почувствовала растущее напряжение тысяч игроков. Если бы она легонько ткнула его иглой, ярость, в два раза более интенсивная, чем прежде, вырвалась бы наружу.
Но Лизбет, приложив левую руку к груди, продолжала кричать:
— Но я знаю! И верю! Это реальность!!!
Ее руки потянулись сначала к окружению, затем и ко всему Альфхейму.
— Этот мир и множество других виртуальных миров, связанных с ним, очевидно, не вымышленные места, в которые мы стремимся убежать от проблем! Для меня здесь реальные жизни, реальные друзья, реальный смех, слезы, встречи и расставания... Это — „реальность“!!! Я не одна так считаю, не правда ли?! Это потому что мы верим, этот мир — другая реальность, в которой мы трудимся изо всех сил, верно?! Тем не менее, если мы воспринимаем все это просто как игру, как виртуальный мир и отказываемся от него, тогда где наша „реальность“?!..
Неспособная больше сдерживаться, Лизбет почувствовала, как слезы потекли по лицу. Но не став вытирать их, она выдавила из себя последние слова:
— ...Многочисленные миры, которые все мы взращивали, соединились в Мировое Древо, и оно проросло. Теперь, когда цветок, называемый Подмирьем, наконец-то расцвел, я хочу защитить его! Пожалуйста, я умоляю вас... одолжите нам вашу силу!..
Лизбет потянулась к крыше купола.
На ее дрожащих от слез глазах засияла фосфоресценция, будто тысяча крыльев фей.
* * *
Блестящий серебряный свет нарисовал на рассвете длинную, яркую дугу.
Через секунду, оборвавшись с сухим треском, толстая веревка извивалась в воздухе как черная змея. Десятки вражеских солдат, висевших на ней, с воем провалились в бездонную пропасть. Божественный инструмент «Близнецы острых крыльев», который перерезал веревку, развернулся по острой кривой и вернулся в руки Рыцаря Единства Ренри Синтезис Твенти-севен.
Хотя Ренри быстро перерезал пять из десяти веревок, перекинутых армией Темной территории через долину, его лицо не отражало никакого чувства выполненного долга или гордости. Скорее он, казалось, был измучен безжалостным приказом буквально оборвать жизни вражеских солдат, пожертвовавших собой, чтобы пересечь долину.
То же относится и к Асуне, которая находилась рядом с Ренри и сжимала поводья верхом на белой лошади.