Так Саакадзе в кратчайший срок воздвигнул стены новой крепости Ахал-Агджа-Кала и укрепил картлийскую границу, но Георгий X, обуреваемый мелкими страстями, видел во всем этом только самовластие Саакадзе.
И он приказал Бартому прочитать письмо Тинатин.
Царица вынула платочек...
"...Мой великий супруг шах Аббас очень добр ко мне, но все же скучаю без любимой подруги Нестан. Очень прошу отпустить ко мне в гости..."
Луарсаб удивленно оглядел присутствующих.
- Странно, я тоже получил письмо и... про Нестан... "Мой нежный брат, береги Нестан. Когда думаю об участи одинокой княжны, сердце болит. Пусть при тебе вырастет и выйдет замуж за любимого."
- Мой сын, не может Тинатин всем одинаково писать. Царь уже решил не огорчать Тинатин отказом. Одна, без близких живет.
- Бартом, покажи письмо. Знаю, Тинатин не может так писать... В гости?.. А кто видел красивую девушку вернувшейся из персидского гарема?
- Выходит, дорогой Луарсаб, тебя обманывают. Разве Нестан твоя собственность? - насмешливо спросил царь.
- Отец, Нестан тобой обижена, не понимаю несправедливой суровости. Разве княжна непочтительна или зло таит? Я обещал Тинатин охранять Нестан, как сестру.
- Позволь заметить, царевич, возраст твой не соответствует положению покровителя. В замке говорят: дочь врага пленила наследника. Пусть неправда, но Нестан должна на время покинуть страну.
- Шадиман, в этом ты всегда против меня. Никто не может пленить хрусталь, я только шучу со всеми... Если это плохо, зачем царица позволяет?
- Царица? Да, да, по своей слабости много лишнего позволяет, а Нестан...
- В Иран не поедет...
- Опомнись, мой высокий воспитанник, с царем говоришь! Посмотри, еще не выросла Нестан, уже смуту в Метехи сеет. Да, теперь поздно перерешать, царь дал согласие, купцы княжну доставят в Исфахан.
Сш... сссс... ух... фс... фссс...
Все недоуменно повернули головы.
У дверей, закатав рукав, Дато усердно чистил надетый на левую руку браслет. Будто не замечая удивленных взглядов, азнаур с увлечением вертел, вытягивал руку, щурился, встряхивал платок, усиленно дул и внимательно рассматривал оправу камней.
Царица побледнела, четки беспомощно упали на ковер.
Изумленный царь вонзил глаза в Дато... Где видел этот браслет? Да, да, мой подарок Мариам... Мариам... Почему темнее ночи стала? Как попал браслет к ностевскому азнауру? Неужели от Мариам получил?
Первым опомнился начальник замка.
- Азнаур, ты, вероятно, ума лишился, если при царе чистишься, подобно коню.
- Откуда у тебя браслет? - исступленно закричал Георгий X.
Начальник замка поспешил напомнить о браслете, подаренном царицей азнауру за хорошие вести о триалетской битве.
- Да, великий царь, в первый раз я его от царицы получил, а во второй... браслет оказался волшебным...
- Дерзкий азнаур, говори прямо или сгниешь в подземелье.
- Великий царь, я уже сказал - браслет волшебный и... выведет из подземелья, даже из метехского, невредимым.
Царь затрясся, метнул полный злорадства взгляд на полуживую Мариам, на сумрачного Баака, оглядел недоумевающий зал и задержал глаза на Луарсабе.
- Говори, все говори, азнаур, князем будешь, а за молчание раскаленным железом угощу!
Шадиман поспешно наклонился к телохранителю, и тот змеей выскользнул за дверь. Затем он шепотом напомнил царю о присутствии Луарсаба.
- Очевидно, азнаур о царице нехорошее знает, совсем помертвела...
Луарсаб, выслушав приказание, пожал плечами и порывисто вышел. Обезумевшая Мариам оглядела знакомые лица. Шадиман предал... Она сдавленно простонала.
- Баака, Баака...
Херхеулидзе тяжело опустил руку на плечо Дато:
- Азнаур, ты осмелился быть непочтительным в присутствии царя... Стража, запереть безрассудного в башню и никого не пропускать...
- Кто, кроме меня, смеет распоряжаться? - загремел Георгий X.
Из раздвинутых стен, из оживших фресок, из-за висящих ковров, из глубины ниш молниеносно с обнаженными саблями выскочили рослые телохранители и острым кольцом сковали зал.
- Великий царь, персидские послы более двух часов дожидаются, очень торопятся, просят выслушать, - прорвался сквозь кольцо телохранитель Шадимана.
- Пусть хоть два года дожидаются... Говори, азнаур.
- Царь, послов необходимо отпустить, шах Аббас за оскорбление может принять, азнаура пока в башне замкну...
- Царь царей, если князь Херхеулидзе охраняет, азнаур не сбежит... Персидских послов опасно задерживать...
Шадиман совсем склонился к царю:
- Завтра при знатных свидетелях допросим... Царица должна в монастырь уйти... Сведения имею: Русудан она запретила Метехи посещать, при всех унизила за внимание к тебе... Долго княжна болела, теперь назло решила за Саакадзе выйти, но всегда говорила: за царя Георгия жизнь отдать не жаль. Завтра при князьях выясним поступки царицы, пусть Нугзар княжне расскажет.
- Шадиман, первым дидебули сделаю... Да, да, давно с тобой следовало посоветоваться. Баака, хорошо спрячь азнаура, завтра допросим... Царицу в молельню проводи... стражу поставь...
Дато кинулся навстречу вошедшему князю, но Баака холодно отстранился:
- Ты арестован, азнаур, и... нехорошо арестован... Зачем со мной не посоветовался?..
Дато очнулся, спокойно оглядел знакомые покои.
- Ты арестован, азнаур, и нехорошо арестован, - мрачно повторил Баака.
Дато пожал плечами и, небрежно вручив начальнику метехской стражи оружие, поинтересовался, осведомлен ли Баака о разрешении царя отобрать азнаурские земли, уничтожить полководца азнауров и о твердом решении азнаура Дато предвосхитить план Шадимана и уничтожить "змеиного" князя, тоже "полководца". Откуда узнал? Начальник замка на совещании присутствовал...
Баака, скрывая невольную улыбку, отвернулся и грустно опустил голову. Он всегда честно исполнял долг, но тяжелее ему никогда не было. Он привязался к Дато, сына родного не мог бы больше любить, но Мариам до смерти останется царицей.
Дато удивился: он не хотел предать царицу, подземелье готовил для Шадимана, только ему нужна была свобода и смерть Орбелиани. Браслет от радости царица подарила, а Шадиман от хитрости украл... Зачем такую охрану князь поставил? Разве Дато способен убежать?