Два последних студента нашли свое оружие, и тогда все взгляды обратились ко мне. Пит был единственным, кто смотрел на меня с жалостью, все остальные казались… раздраженными, с выражением на лице — почему мы должны ждать ее?
— Это не то дело, когда мы спешим. Не торопись, Арианна, — объявил профессор, а я почувствовала себя еще более удрученной.
Когда я подошла к последней клетке, то почувствовала, как что-то шевельнулось во мне. Живот сжался от волнения, и я почувствовала, что стою возле открытого электричества. Я просмотрела ряды кинжалов, мое сердце бешено колотилось в груди.
— Сюда, крылатая, — тихо произнес женский голос в моей голове, что заставило меня отскочить на два метра назад.
Теперь класс действительно смотрел на меня, но не так пристально, как профессор. Он подошел ближе, уставившись, словно я была топлесс или что-то в этом роде.
— Второй ряд, третий по счету. Давай, дорогая, покончим с этим. Я долго ждала этого момента, — снова сказал крошечный голос.
Это безумие.
— Ты… говоришь со мной? — сказала я, задаваясь вопросом, вдруг, наконец, сошла с ума.
Она застонала.
— Второй ряд, третий по счету. Давай, дорогая, ты можешь это сделать.
Я была последней и выглядела очень глупо. В спешке подошла к клетке и схватила серебряный кинжал, который был во втором ряду, третий по счету. Когда я обхватила его пальцами, вспыхнул ослепительный свет, в то же время огромная энергия пронзила меня. Это было трудно описать — радость, которую я бы почувствовала, увидев снова моего отца, смешанная с огромной силой, словно я могла разорвать стальную дверь пополам. Мои крылья появились за спиной, заставив весь класс вздохнуть, я опустилась на колени, когда сила продолжала циркулировать вокруг меня, а ветер трепал волосы.
— Я Гера, — сказал мне кинжал. Я чувствовала ее, как будто она была человеком, старым другом. Это было самое странное и одновременно самое прекрасное чувство, которое я когда-либо испытывала.
— Арианна, но ты можешь называть меня Ари, — я чувствовала себя глупо, представляясь кинжалу, но были и более странные вещи в этом мире.
— Невероятно, — выдохнул профессор.
Ветер утих, и, хотя мои ноги дрожали, я сумела встать. Все, что я могла делать — это смотреть на кинжал в своих руках. Он был чуть больше двадцати сантиметров в длину, с короткой золотой рукоятью, на которой была гравировка и небольшие мерцающие камни.
— Клинок серафима. Я даже не знал, что у нас там был один, — сказал мистер Коулман.
Он подошел к клетке, из которой я его достала, взял черные кожаные ножны и передал мне. Они выглядели достаточно большими, чтобы закрепить их на бедре, что я и сделала.
— Кто-нибудь что-то узнал о клинке серафима на уроке истории? — спросил он.
Мои глаза расширились. Боже мой, он собирается извлечь из этого урок.
Невысокая шатенка с веснушками подняла руку.
— Разве это не усиливает внутренний свет обладателя или что-то в этом роде?
Джессика рассмеялась, указывая на мои крылья.
— Это может быть проблемой в ее случае.
Пит зарычал на нее, как животное, и она замолчала.
Мистер Коулман кивнул.
— Отчасти, верно, но это только одна особенность. Если бы она боролась, чтобы спасти кого-то, кого любит, свет был бы чрезвычайно ярким. Если бы она защищала себя или других знакомых, то это было бы менее мощно. Говорят, что свет истинной любви, исходящий из клинка серафима, ранит демона, не сделав ни единого пореза.
И по милости Божьей прозвенел звонок. С облегчением вздохнув, я повернулась, чтобы последовать за Питом на выход.
— Стоп! — прорычал профессор.
Весь класс застыл.
Он поднял руки.
— Вы должны дать оружию почувствовать вкус своей крови, чтобы привязать его навечно.
Джессика была первой, кто порезал руку своим гигантским мечом, как будто мысль об оружии и крови не беспокоила ее. Все последовали примеру. Пит посмотрел на меня и пожал плечами, ткнув в ладонь одной из своих стрел.
Вытащив Геру, я сделала небольшой порез на ладони. Я не была уверена, что порежусь, пока не появилась кровь. Это даже не больно, просто странно, как будто положила кусочек льда на ладонь. Синий свет появился из рукояти и обвился вокруг моего тела.
Это подарило мне еще дюжину взглядов, включая профессора.
— Хорошо, идите с миром, — сказал он группе.
Когда я подняла голову, то увидела, что он смотрит на меня своими светящимися серебряными глазами.
Когда мы с Питом шли вместе на урок боевых искусств, я пыталась убрать крылья, но они не слушались. В какой-то момент мое крыло случайно коснулось Джессики, и она взвизгнула, прося святой воды. Когда все засмеялись, я сделала вид, что не слышала, не позволю ей издеваться надо мной.