Хейвен обошла вокруг, разглядывая мои крылья. Когда она двигалась, я с восхищением смотрела на серебряные татуировки, сотканные из света, которые двигались у нее под кожей. Похоже, мы были одинаково очарованы друг другом.
– Мой папа пару раз говорил о тебе за ужином, – сказала Хейвен, останавливаясь напротив меня. – Я думала, что ты мертва или в аду.
Я пожала плечами.
– Вчера сбежала из ада, поэтому я и пришла к тебе. Мне нужна твоя помощь.
Она нахмурилась.
– Тебе? Нужна моя помощь?
Я кивнула.
Ее глаза округлились еще больше.
– С какой стати ты заключила сделку с дьяволом? – спросила она, удивившись.
Ками упёрла руки в бока.
– Когда проведешь год в аду, мы посмотрим, не сломаешься ли ты.
Хейвен вздрогнула.
– Извини, я просто имела в виду…
Я отмахнулась от ее оправданий.
– Все нормально. Так ты мне поможешь?
Она пожала плечами.
– Что мне за это будет?
Я знала, что так и будет. Это то, что спросит любой нормальный подросток.
Ками нахмурилась, глядя на нее, но я только улыбнулась.
– Я заплачу тебе сто доллар в неделю.
Хейвен явно удивилась.
– Четыреста долларов в месяц, чтобы заставить тебя залаять, как собака, и наблюдать, как ты пытаешься этому противостоять? Черт, да, я сделаю это!
Тот факт, что она могла заставить кого-нибудь лаять, как собаку, испугал меня до смерти. Я надеялась, что все еще буду получать зарплату в Падшей армии, или не смогу себе это позволить.
Я протянула руку, и она пожала ее.
– Хорошо, мы начнем, когда я вернусь из Сан-Франциско.
Она опустила руку и уставилась на меня, раскрыв рот.
– Зачем тебе ехать в Сан-Франциско? Это место похоже на Ад на Земле.
– Мой жених там. Мне нужно вернуть его.
Она смотрела на меня целую минуту, прежде чем снова заговорила.
– Могу ли я рассказать тебе кое-что и ты не сообщишь об этом моему отцу? – она скрестила руки на груди и уставилась на меня, ожидая ответа.
Я кивнула.
– Рассказывай, – похоже у нее есть секреты.
– Я сбежала однажды, когда мне было тринадцать. Мы с подругой отправились в Сан-Франциско.
Теперь была моя очередь удивляться. В тринадцать?
– Как вы туда добрались?
О, Господи, у Михаила были железные нервы.
Она понизила голос.
– Это то, что я хотела тебе рассказать. Там есть подземные туннели. Если у вас достаточно денег или украшений, чтобы заплатить кому надо, то это выведет вас прямо в город. Демоны, которые работают в туннелях, заботятся только о деньгах. Заплатите им достаточно, и они доставят вас куда нужно.
– Черт возьми! – выдохнула Ками, схватившись за сердце. – Ты сделала это, когда тебе было тринадцать? Твоя мать, должно быть, заработала сердечный приступ.
Я подумала о том же.
Во взгляде Хейвен сквозила боль.
– Вы не знаете, через что я прошла. Не судите меня.
О, черт. Эта девушка явно прошла через что-то ужасное и просто пыталась мне помочь.
– Ты права. Извини нас, – сказала я, глядя на Ками, которая неохотно кивнула. – Я сейчас дам тебе двести долларов, если сможешь нарисовать мне карту туннелей.
Возможно, это самый безопасный путь. Я могла бы найти Логана быстрее, если попаду сразу в город.
Хейвен ухмыльнулась – очевидно, деньги были лучшей мотивацией для нее.
– И ты не скажешь ни слова моему отцу?
Я снова кивнула.
– Ни слова.
Мы снова пожали руки, а потом я повернулась к Ками.
– Мне нужно одолжить у тебя двести долларов.
Моя лучшая подруга застонала, но кивнула в знак согласия.
Я хотела узнать еще кое-что.
– Что вы делали, когда попали в Сан-Франциско?
Хейвен улыбнулась.
– Мы всю ночь пели в караоке-баре демонов. Потом украли машину и поехали домой.
Боже, помоги мне, когда у нас с Логаном появятся дети. Иначе, мы поседеем к сорока годам.
Я кивнула, но что-то в Хейвен заставило меня задуматься о том, что она пережила, и почему стала такой бунтаркой.
– Кажется, она быстро повзрослела. К тому времени, когда Хейвен закончит учебу, то будет в том возрасте, в котором были мы, когда поступали сюда, – в восемнадцать лет она уже будет выпускницей и солдатом Падшей армии.
Ками кивнула.
– Если моя дочь когда-нибудь сбежит посреди ночи, чтобы отправиться в караоке с демонами, я больше никогда не разрешу ей выходить из дома.
Я засмеялась.
– Посмотри на нас. Рассуждаем совсем, как взрослые.