Через минуту Карли почувствовала, как заболело у нее в животе. Карли стиснула пальцами пузырек с лекарством, борясь с болью. Эта головная боль возникает слишком быстро, а ждать, пока лекарство подействует, приходится так долго!
Если бы она не взяла с собой пилюли, ей пришлось бы переждать боль — не слишком приятная перспектива.
Но постепенно в животе у нее утихло. С чувством облегчения Карли, пошатываясь, дотащилась до спальни. Она сейчас снимет туфли, свитер и джинсы. Через минуту, решила она, как только прилегла на кровать. Всего лишь через минуту…
Ее глаза закрылись, и яркие, живые танцующие цвета боли начали блекнуть. Удары сердца замедлились, дыхание становилось все менее напряженным, и, наконец, она предалась дарующему забвение сну.
Бак Логан сидел за столом и сортировал почту, которую один из его помощников приготовил для него. Там было не много интересного, если не считать оперативки из полицейского отделения в Баттле, содержащую фотографию неопознанного погибшего, которого там нашли. Бак минуту изучал фото, удостоверяясь, что он не знал этого человека, потом отложил фото в сторону. Оно будет вывешено на доске объявлений так, чтобы его смогли увидеть все служащие. Потом это событие будет зарегистрировано и забыто. Скорее всего, никто из увидевших оперативку не опознает этого человека. Он будет зарегистрирован как очередной неопознанный труп, тело его не будет затребовано, и его семья, если она у него есть, никогда не узнает, что с ним случилось.
Бак приготовился просмотреть остальную почту, когда зазвонил телефон.
Джансену, его новому и самому молодому служащему, племяннику мэра городка Новер, полагалось отвечать на звонки, когда диспетчер уходил на ланч, но он был увлечен спортивным журналом. Ругаясь себе под нос, Бак подошел к телефону.
— Шериф слушает.
Это была Хэзел из гостиницы, и она говорила так быстро, что слова сливались. Но он понял достаточно. После обещания приехать сразу же, он положил трубку и протянул руку за серебристо-белой шляпой от Стетсона на полке позади своего стола. Когда Бак вышел из своей маленькой захламленной комнаты, он позвал:
— Харви, я буду в отеле.
Помощник, ответственный за радио, взглянул на него и кивнул, прежде чем вернуться к своему пасьянсу.
Гостиница находилась через улицу, вниз на один квартал. Как и все в Новере, она была старой. В городе не было ни одного нового здания, построенного после 1940 года, подумал Бак. Новер не только не рос, но количество его жителей за последние пятнадцать лет уменьшилось с двенацати тысяч до трех.
Но если Хэзел говорила правду, то число жителей увеличилось на одного. Новер получил обратно одного потерянного жителя.
Она приехала на голубом «шевроле», сказала Хэзел, и Бак увидел машину, когда пересекал улицу. Автомобиль не был таким безвкусным, как тот красный «корвет», на котором Лора уехала из Новера. Это было простое эффективное средство передвижения. Срок действия вашингтонского номера, заметил он, истекал в следующем месяце. Конечно, в следующем месяце будет три года с тех пор, как Лора исчезла.
Остановившись около машины, он заглянул в окна. Внутри на сиденье рядом с водителем была пачка бумажных салфеток вместе с полдюжиной кассет, дорожный атлас, воткнутый между сиденьями, и жакет, накинутый на спинку. В машине не было ничего, что давало бы ключ к личности владельца. Даже записи на кассетах: смесь классического рока и народной музыки — то, что каждому доставляет удовольствие.
Хэзел ждала в дверях. Бак поднялся по ступенькам к широкой веранде, задев одно из кресел-качалок, когда проходил мимо, и вошел внутрь.
— И что самое странное, Бак, — начала Хэзел еще прежде, чем двери за ним закрылись, — я знала Лору всю ее жизнь. Господи, я даже меняла ей пеленки раз или два. Но она вела себя так, будто никогда прежде не видела меня, и настаивала, что ее имя Карли. Карли Джонсон. Ты можешь себе представить такое? После того, как прошло столько времени, она возвращается и заявляет, что она — не она?! Мы что, слепые?
Он тоже знал Лору всю ее жизнь, подумал Бак мрачно, знал так долго, что пережил все, чем она могла удивить: ее требования, ее вспышки раздражения, ее исчезновение. И возвращение.
— Можно мне взглянуть на ее карточку?
Хэзел достала регистрационную карточку из своего кармана и протянула ее Баку. Он молча изучил ее.