Было нечто приятное, почти сладострастное в таком медленном пробуждении, без тревоги, без грубых вторжений, только в уюте и комфорте, когда ее тело говорило ей, что она спала достаточно долго и что сейчас уже пора вставать. Карли редко испытывала такое удовольствие. В будние дни ей надо было идти на работу, в выходные — куда-либо ехать.
Но этим утром Карли просыпалась понемногу: за окном шумели машины, а рядом слышалось глубокое дыхание. Еще не открыв глаза, она знала, что это дыхание Бака, что она увидит его таким, каким уже видела раньше — в неуклюжей позе в кресле-качалке. Вчера он неважно себя чувствовал, винил себя за то, что потерял ее лекарство. Хотя вина была и ее: Карли знала, что должна держать свои таблетки при себе, а у нее даже мысли не было попросить вернуть их.
Но это теперь не имеет значения. Она проспала весь вчерашний день, после полудня и всю ночь и чувствовала себя здоровой и голодной, без следов слабости и головной боли.
Наконец открыв глаза, Карли увидела, что была права насчет шерифа — он дремал, ссутулившись в кресле. Правда, на этот раз он передвинул его ближе к кровати. На случай, если он ей понадобится? Он давно не спал в комфорте, подумала Карли с жалостью. На его лице отпечатались признаки усталости.
Двигаясь осторожно, чтобы не разбудить его, Карли откинула одеяло и соскользнула с другой стороны кровати. Потом она отодвинула шторы, пропуская в комнату утренний свет. Карли стояла у окна, когда позади нее раздался голос Бака:
— Я могу чертовски много увидеть сквозь твою ночную сорочку.
Стоя все еще лицом к окну, Карли слабо улыбнулась. Что это было: бесцельное замечание, комплимент или недовольство? Учитывая хриплость его голоса, Карли предпочла принять эту фразу как своего рода комплимент, хотя она могла быть и простой констатацией факта.
Что бы он подумал, если бы она спросила, как ему нравится то, что он видит, размышляла Карли. Возможно, что Лора однажды снова возьмет в ней верх. Этот вопрос, кажется, такого рода, какие задавала она. Если только она не выбирала другой способ: подойти, стягивая сорочку, так, чтобы он смог рассмотреть ее еще лучше. Лора уже была бы раздета и лежала в постели.
Но Карли была только Карли, и у нее не было мыслей о том, как соблазнить мужчину, который не хочет быть соблазненным. Поцелуй был бы прекрасным началом, но она чувствовала себя лучше, когда ее целовали, а не она.
А потом, после этого?
Карли снова слабо улыбнулась. Она просто невероятно наивна для тридцатидвухлетней женщины.
— Как ты себя чувствуешь?
— Я в порядке. А ты?
— Разбитым. — Бак оттолкнулся от кресла, держась руками за его резные ручки, потом выпрямился. Когда он направился к ней, Карли заметила, что он довольно сильно прихрамывает.
— Колено болит?
— Только немного не гнется.
Бак подошел — не близко, а встав по другую сторону окна. Там он оперся плечом о косяк, перенеся большую часть своего веса на правую ногу.
— Почему у тебя эти головные боли? — Бак выглядел виноватым, его голос выдавал смущение.
— Это только часть посттравматического синдрома, который часто имеют люди, перенесшие сотрясение мозга: головные боли, головокружения, бессонница, неспособность концентрироваться, депрессия и так далее. — Карли говорила спокойно, по памяти повторяя то, что один врач за другим объясняли ей, и что она сама повторяла своим озабоченным друзьям. — Это может продолжаться несколько недель или несколько лет. Считают, что эти симптомы — и физиологические, и психологические по своей природе — вызваны физической травмой и усилены эмоциональной. Сначала у меня были почти все симптомы. Сейчас у меня только головные боли и иногда головокружения. Но мне уже лучше. Скоро и это пройдет.
Минуту они помолчали. Бак напряженно изучал ее. Протянув руку, Карли коснулась его руки:
— Не смотри на меня так. Как на экспонат.
— А как ты хочешь, чтобы я смотрел на тебя?
Карли глубоко вздохнула и потом ответила:
— Как на женщину.
То, что она намеревалась представить, как нормальный, небрежный ответ, вышло слишком тяжелым, значительным.
Улыбка Бака была ласковой:
— Я видел в тебе женщину с того момента, как встретил…
И он не был счастлив от этого, знала Карли, чувствуя только, что Бак едва не был втянут в нечто, во что не хотел быть втянутым. Хотел ли он Карли? Ему нужна была Карли? Или им управляли его воспоминания о Лоре?
Внезапно почувствовав себя неловко, Карли направилась к кровати. Подняв халат, лежавший там, она накинула его и завязала пояс. Это защитило ее, она с усилием улыбнулась и спросила: