— Нет, Веб, я не устал. Просто печёнкой чую, что эта зима может быть последней для всех нас. Вот и хочу напиться, чтобы не жалеть, что не дожил и не допил.
— Будет тебе, зима только началась, можем отдыхать несколько месяцев, тем более, что флот выделил нам причитающиеся гонорары. Приятно работать на богатого клиента.
— Не без этого.
Они вышли из кабины лифта, что привёз их с Офелии на дно пещеры, в которой находилась стоянка для корабля. И в этот раз тут было очень людно. Ещё три корабля доковали в этой каверне, по размерам они были меньше Офелии, но больше эсминца, так что это были скорее лёгкие крейсера. Шум тут стоял просто катастрофический, Эрика и Амелия поспешили удалиться вглубь пещеры, оставив мужскую компанию в её полном составе.
— Ладно, парни. На счёт выпить — я согласен. Мы пережили немало, так что отдохнуть не помешает…
Глава 7, в которой встречаются старые знакомые и новые незнакомцы
— Кого я вижу! Сама коммодор Максимиллиан!
— Заткнись, висельница, — Генриетта удостоила другую женщину самым испепеляющим взглядом, на который была способна. Та лишь рассмеялась в ответ.
— Какими судьбами на этой стоянке? Или зима не по нраву даже великой Леди Офелии?
— Я сказала тебе заткнуться, Аня Тандерболт, капитан частного крейсера “Глаз Бури”, - процедила коммодор, вкладывая в эти слова максимум презрения и яда. Но даже это не подействовало на её собеседницу, и та продолжила балагурить.
Это была женщина лет 35–40, высокая и статная. На ней была серая кожаная куртка до колен, какие можно было увидеть у капитанов частных судов, а фуражка, лихо сдвинутая на один бок, говорила, что перед Генри капитан корабля. Однако та, кого она назвала Аней Тандерболт, была не просто капитаном. Она была одной из этих частных военных компаний, которых в Союзе было великое множество на любой вкус и цвет. Но даже в их рядах эта капитан была в чём-то уникальна, потому что она управляла военным кораблём, принадлежащим к классу лёгких крейсеров. По сути это был корсарский корабль, который работал на Синод.
Так уж вышло, что Генриетта знала Аню довольно давно и очень хорошо. В своё время в военном училище флота они были в одной группе подготовки капитанов. Только вот в отличие от коммодора, будущая корсар была не в меру неусидчивой и слишком свободомыслящей для военного флота. Она любила риск и азарт боя не меньше, чем свободное плавание в облаках и игнорирование некоторых норм поведения военного офицера. Подругами они не были, но Генри постоянно доставалось присматривать за этой бестией, которая норовила втянуть её в неприятности. После выпуска и получения патента капитана, они распорядились своими возможностями по-разному. Будущая коммодор пошла в ФСК и там смогла показать себя лучшим образом, а вот Тандерболт выбрала судьбу частного военного, к которым во флоте было соответствующее отношение.
В Союзе действовал закон, который разрешает частным лицам с патентом боевого капитана управлять военными кораблями не тяжелее лёгкого крейсера включительно. Сделано это было в целях поддержания конкуренции в рядах владельцев больших компаний. По мнению Синода, пока они находятся в некоем противостоянии, ими проще управлять. Однако, закон также ограничивал количество этих самых кораблей, а нарушение оного грозило серьёзными последствиями. А так как военный корабль подразумевал и солидные расходы на его содержание, корпорациям было проще нанимать корабли на временную работу, а не содержать собственные. Это позволяло таким, как Аня, держаться на плаву и даже неплохо зарабатывать. Но над частниками всё равно висела тень ФСК, который тщательно следил за такими вот авантюристами, чтобы те не зазнавались и не пытались прыгать выше головы.
Генри знала о том, что эта встреча неминуема, однако постаралась не думать о ней, до тех пор, пока она лично не увидит бывшую однокурсницу. Что сказать, время пощадило её больше, чем судьба. Аня была крепкой, немного маскулинной женщиной, чьё тело несло следы многих кровавых боёв в рукопашной. Как и раньше, она носила на поясе внушительную саблю, которой абсолютно точно могла рассечь человека от плеча до бедра ровно по диагонали. По её рукам было видно, что она привычна к тяжёлому флотскому труду. Однако, её стать и выправка выдавали в ней капитана. Она не сутулилась, держалась ровно и с вызовом, её поза так и выражала уверенность в себе и гордость за себя. На одной кожанной портупее она несла ту самую саблю, а на другой — массивный пистолет. Её одежда была не нова и скорее практична, нежели изящна. В отличие от коммодора, которая сейчас была почти при параде.
Они встретились в флотской канцелярии, ожидая приёма у адмирала, которому они обе должны были отчитаться. Судя по всему, Аню сюда привела жестокая необходимость, а не покладистая исполнительность в отношении ФСК. Для Генри этот вопрос даже не стоял. В её сознание дисциплина была вбита достаточно крепко и исправно, чтобы даже не задумываться о необходимости докладов.
— Итак, как твои успехи? Как дела в Империи? — не унималась Тандерболт.
— Нормально, война продолжается…
— Кому война, а нам — мать родна! — весело заключила корсар.
— Ты не выглядишь сильно озабоченной по этому поводу.
— Так ведь это — мои деньги. Пока я тут, мне платят за мою работу. В отличие от некоторых, у меня нет жалования и пайка.
— Это — твой выбор. Видит Отец, ты сама его делала…
— И ни капли не жалею. Мне нравится моя работа. За последнее время мы неплохо так потрепали королевский торговый флот.
— И это из-за тебя они усилили патрули над территорией Сфорца?
— Не знаю ничего об этом.
— Такие, как ты…
— Или такие, как ты…
Их пикировка могла бы длиться достаточно долго, если бы дверь не открылась, и адмирал не пригласил Генриетту пройти в кабинет. Аня бросила ей напоследок весьма наглую и гаденькую усмешку, но перед начальством она не стала нисходить до ответа.
На этой стоянке все места уже были заняты кораблями, так что в кавернах было тесно от флотских, будь они из ФСК или иного происхождения. Также, тут было полно наёмников, разнорабочих, торговцев и прочего мелкого люда, который хвостом тащится за военными, чтобы снабжать их, кормить и развлекать.
После визита к адмиралу и отчёта, Аня направилась в один из местных кабаков, в котором надеялась промочить горло. Разговоры с флотскими её утомляли просто неимоверно. Местечко с названием “Рыба пила” казалось достаточно смачным и подходящим на роль такого заведения.
Внутри бар был обставлен скромно, но не безвкусно, сочетая в себе элементы декора из прошлого века. Народу в полдень тут вообще не было, разве что какая-то компания оккупировала целых два стола и что-то бурно обсуждала. Аня села за стойку и заказала пива.
***
— Ну, что же, за нового человека в нашей команде! — объявил Веб и поднял стакан.
— Ура! — отозвались остальные стрелки и бокалы со звоном соприкоснулась. В баре сидели только они одни, отмечая вступление Амелии в ряды Стрелков. Команда за последнее время заметно расширилась, и теперь в ней было целых два доктора, если можно было считать санинструктора и врача-недоучку полноценными медиками. Но лучшего у них быть, пожалуй, не могло.
Амелия не долго думала над вступлением. Выбор у неё был невелик и, даже в ином случае, она бы всё равно рано или поздно оказалась на войне. Так что она рассудила, что со Стрелками ей будет по крайней мере комфортнее. Не так давно они попрощались с Ричардом Доллом и Сестрой Анеттой, которые отправились вместе с торговым конвоем в Союз, где им было суждено продолжить их изыскания с нейролитом. Возможно, война на этом была для них закончена, но в текущей ситуации нельзя было верить в лёгкое окончание такого события.
Сейчас же компания весело шумела и выпивала в баре. Веб не особо налегал на напитки, ограничиваясь тёмным пивом, а вот Рокассио заливал за воротник, как надо. Хотя стоит отдать ему должное, пьянел он очень не спеша. Зиг заказал себе ром и теперь медленно тянул одну рюмку. Дамы же заказали вино, которое тут тоже водилось. Этот бар им порекомендовали в конторе Стрелков, когда они оформляли Амелию. Местный гильдмастер был намного обходительнее того, которого Эрика видела в Империи. Он расторопно и споро оформил все бумаги и ответил на некоторые вопросы. Потом же, у него был разговор с Вебером, подробности которого тот не озвучил товарищам, сказав лишь, что спрашивал о друзьях.