Ночью, лежа в своей постели, разглядывая высокую зелено-сине-белую луну сквозь ветки вечнозеленого растения, он подумал, что ему недостает только двух вещей, чтобы быть полностью счастливым. Первое — большого глотка хорошего темного немецкого или датского пива или первоклассного бурбона. А второе — женщины, которая любила бы его, и которую он тоже бы любил.
Прежде чем понять, что он делает, он ощутил мохнатую ручку Авины в своей руке и поднес ее ко рту. Потом бессознательно потянулся поднять ее и собрался поцеловать.
— Повелитель! — произнесла Авина с дрожью в голосе.
Он не ответил. Осторожно вернул ее руку в изголовье постели и отвернулся.
Но она остановила его: «Смотри!» И он присел, вглядываясь сквозь ветки деревьев на замеченное ею существо. Черное и крылатое, только силуэт, оно мелькнуло на фоне луны и исчезло.
— Что это было?
— Я ничего не понимаю… Все произошло так быстро… Это был апеавуфеапуауэа.
— Крылатое разумное существо без волос, — пробормотал он, переводя на английский.
— Дулулики, — добавила она.
— А они опасны?
— А ты не помнишь?
— Стал бы я тогда спрашивать?
— Прости меня, Повелитель. Я не хотела тебя прогневать. Нет, они вообще-то не опасны. Будь они нашими врагами, мы бы их давно перебили. Они оказывают нам всем большие услуги.
Улисс порасспрашивал ее еще, а потом пошел и лег спать. Ему снились летучие мыши с человеческими лицами.
Двумя днями позже они подошли к первой деревне вагарондит. Задолго до этого барабаны возвестили, что их заметили. Время от времени Поющий Медведь высматривал разведчиков, которые перебегали от дерева к дереву и прятались за кустами. Они проследовали вдоль широкого и полноводного ручья, где водилось множество черно-белых рыб около трех футов длиной. Он присмотрелся и решил, что это не рыбы, а маленького размера млекопитающие. Авина сказала, что вагарондит считают их священными и убивают только по одному в год на торжественной церемонии. Вуфеа не считали их священными, но так как те находятся на вражеской территории, они их не волнуют. Если вуфеа во время набега убьют хотя бы одного, а вагарондит обнаружат тело, то они поймут, что вуфеа где-то рядом.
Пятью милями дальше они оставили ручей и двинулись к вершине крутого холма. С другой стороны, в долине, на верхушке пологого бугра показалась деревня вагарондит.
Дома кланов были круглыми. В остальном же она ничем не отличалась от поселений вуфеа. Однако высыпавшие в открытые ворота воины имели коричневую шерсть и черные полоски вокруг глаз и щек. И в добавление к каменным топорам и томагавкам они несли мечи и булавы, сделанные из какого-то дерева.
На их штандарте виднелся череп гигантского роадраннера. Авина сказала ему, что это сверхтотем, главный для всех кланов вагарондит. Они считали роадраннера, апаукауа, священным и посвящали своих молодых воинов, ставя их перед гигантской птицей. Посвященный должен был быть вооружен только боло и копьем и обязан был свалить птицу наземь, обмотав трехкаменную боло вокруг ее ног и затем оторвав голову. К тому же, во время этой опасной церемонии погибло в год не менее четырех храбрецов.
Улисс шагнул вперед, процессия двинулась следом, спускаясь по длинному пологому холму. Вагарондит ударили в огромные барабаны, затрубили в рога. Жрец, весь утыканный перьями, помахал на них тыквой и, вероятно, пропел что-то, хотя на таком расстоянии Улисс ничего не расслышал, за исключением грохота инструментов.
На полдороге с холма Авина проговорила: «Повелитель!» — и указала на небо. Длиннокрылое, похожее на летучую мышь существо, кружило над ними. Улисс заметил, как оно пронеслось над их головами. Авина не лгала и не преувеличивала. Это был крылатый человек или почти человек. Тело его было размером с четырехлетнего ребенка. Торс казался вполне человеческим, за исключением чудовищно выпяченной груди. Ребра казались чересчур огромными для прикрепляющихся к ним громадных мускулов крыльев. Спина была тоже сгорбленной, горб казался одной застывшей мышцей. Его руки были удивительно тонкими, а ладони — с очень длинными пальцами и длинными ногтями. Ноги были короткими, хилыми и кривыми. Ступни — изогнутыми, и большой палец находился почти под прямым углом к остальным. Крылья были из мембран и костей и своими концами крепились к горбу мускулов на спине. У него оказалось шесть конечностей — первое шестиконечное млекопитающее, которое увидел Улисс. А могло быть и не последнее. На этой планете — пусть даже на Земле — было ля него в запасе еще много странных вещей.
Лицо казалось треугольным. Голова — выпуклой, круглой и абсолютно лысой. Уши были такими большими, что казались вторыми, дополнительными крыльями. Глаза выглядели для его лица громадными и на таком расстоянии чересчур бледными. Было похоже, что у него совсем не было волос.
Человек усмехнулся, скользнул вниз, сложил крылья и опустился на свои тонкие ножки и скрюченные ступни. Он заковылял к ним, будто потерял всю свою грацию в момент, когда коснулся земли. Он поднял хилую ручку и заговорил пронзительным детским голосом на языке аурата.
— Приветствую тебя, Бог Камня! Глик приветствует тебя и желает долгой жизни!
Улисс понимал его достаточно хорошо, но не мог отвечать на традиционном языке так же бегло, как хотелось бы. Он сказал:
— Можешь ли ты говорить на языке вуфеа?
— Запросто. Это мой любимый язык, — сказал Глик. — Мы, дулулики, говорим на многих языках, из которых вуфеа еще не самый трудный.
— Какую новость ты принес нам, Глик, — проговорил Улисс.
— Очень приятную и важную. Но с вашего позволения, господин, мы вернемся к этому позже. А сейчас я дам возможность поговорить с тобой первым делом о вагарондит. Они желают тебе добра, как им и следовало бы, тем более, что они думают, будто ты являешься их богом.
Тон человека-летучей мыши был слегка саркастическим. Улисс сурово взглянул на него, но Глик только усмехнулся, показав длинные желтые зубы.
— Они думают? — переспросил Улисс.
— Да, — ответил Глик. — Они не могут понять, почему ты вступился за вуфеа, когда они только пытались перенести тебя в эту деревню, где тебя почитали бы еще больше.
Улисс хотел поспешить вперед и игнорировать создание, которое вело себя вызывающе. Но Авина сказала ему, что летучие люди были курьерами, представителями, сплетниками, доносчиками и чиновниками, занимавшимися еще множеством различных вещей. Например, протоколами, которые вел человек-летучая мышь, как третейский судья двух сторон, желающих договориться о мире, торговле или хотя бы временном перемирии. К тому же летучий народ сам иногда брался за торговлю, перенося маленькие, легкие дефицитные товары из какой-то неизвестной страны, возможно, их собственной.
— Передай, что на меня напали два их товарища. И за это я наказал их, — сказал Улисс.
— Я так и передам, — проговорил Глик. — А ты не собираешься еще наказывать?
— Пока они этого не заслужат.
Глик поклонился и громко сглотнул, его острый кадык подпрыгнул, точно обезьянка на перекладине. Очевидно, он не был таким представительным и важным, каким хотел казаться. Или, может быть, сознавал, что находится на земле и очень уязвим, каким бы великим и надменным себя ни считал.
— Вагарондит сказали: это только прекрасно, что самому богу приходится доказывать, что он — бог.
Авина, стоя за Улиссом, прошипела:
— Прости меня, Повелитель. Но мой совет может пригодиться. Эти заносчивые вагарондит нуждаются в хорошем уроке и, если ты позволишь им…
Улисс с ней согласился, но ему не нужны были советы о которых он не просил. Он поднял руку, приказывая, чтобы она замолчала. И потом сказал Глику:
— Мне не нужно ничего доказывать, меня надо просить.
Глик усмехнулся, словно предугадал ответ Улисса. Солнце било белым пламенем в его кошачьих желтых глазках. Он проговорил:
— Еще вагарондит просили тебя убить Древнюю Тварь с Длинной рукой. Уже много лет чудовище уничтожает поля и деревни. Оно погубило много урожаев и кладовых, а иногда доводило целые деревни до грани голода. Древняя Тварь убила многих воинов, посланных против нее, изувечила остальных и, тем не менее, осталась непобежденной. Или же она спасалась бегством, ускользая ото всех охотничьих партий, появляясь то здесь, то там, и тут же пропадала, пожирая поля кукурузы, разоряя дома и руша мощные заборы своими гигантскими ногами.