— Случайно! Шесть лет назад я поссорился с родителями и сбежал. Ты и сама, наверное, помнишь. Сейчас причина кажется глупой и смешной, но я здорово тогда разозлился. Я хотел их за это напугать, и мне удалось. Я долго где-то ходил и, наконец, забрел сюда. Проведя здесь целый день и ночь, утром я вернулся домой. — Ник сделал паузу. — Мама плакала, отец строго смотрел на меня. А на следующий день было сражение, и они не вернулись, оба… В тот день я видел их в последний раз… — Он снова улыбнулся. — Не будем о грустном… Пойдем лучше купаться! — он нагнулся к воде и обрызгал ее.
— Купаться? Неа, я не буду!
— Ну, как хочешь, трусиха! — он снял рубашку и обувь и нырнул с берега, — брызги разлетелись хрустальными осколками. Ник проплыл под водой и вынырнул, встряхнул мокрые волосы назад. — Айра, ты что, плавать не умеешь?
— Платье жалко!
— Тогда снимай его! Вода отличная! — засмеялся Ник и снова окатил ее брызгами.
— Не дождешься! — она отсела подальше на случай, если он снова начнет брызгаться, но Ник поплыл к середине озера.
— Эй, ты куда?
— Должен же я, наконец, до дна доплыть.
— Ник, не надо! А если там слишком глубоко или подводное течение?
— Я осторожно! — прокричал он с середины озера и исчез под водой. Прошли круги, и поверхность выровнялась. Прошла минута, почти прошла вторая, Айра считала, но Ник не поднялся. Она быстрее стащила с себя платье и прыгнула в воду, доплыла до места, куда нырнул Ник. Он не поднимался. Айра сделала глубокий вдох и нырнула. Голубая вода поглотила ее, она погружалась все глубже, всматриваясь в кристально прозрачную воду, но его нигде не было видно. Вода действительно стала намного холоднее, и синяя бездна раскрыла свою глубокую пасть. Она опускалась, пока в легких не закончился воздух, пока свет сверху не стал маленьким мерцающим пятном и, кто знает, как глубоко еще уходило вниз озеро. Руки и ноги промерзли насквозь и казались чужими. Она стала всплывать к свету, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не сделать вдох. Легкие рвало на части и вот, наконец, поверхность. Она жадно глотала воздух и, когда отдышалась, снова стала звать Ника.
— Вот ты и искупалась!
— Духи тебя дери! — Ник был у нее за спиной. — Куда ты делся?
— Прости, я не думал, что ты станешь нырять за мной.
— Дубина, я решила, что ты утонул!
— А ты отлично плаваешь! — похвалил ее Ник.
— Спасибо! — смягчилась Айра, она улыбнулась и положила руки ему на плечи, он тоже улыбнулся в ответ, затем она резко вынырнула, надавив на него всем телом, и Ник ушел под воду. Пока он откашливался и отплевывался, Айра поплыла к берегу. — Хорошая водичка, Ник!
Он тоже поплыл к берегу. Айра уже стояла на камнях, выжимая подол мокрой прилипшей к телу сорочки. Он окинул ее взглядом и улыбнулся.
Глава XI
Ученики день за днем, неделя за неделей готовились к итоговому экзамену. Теперь их шумного курса нельзя было встретить праздно гуляющими, где попало, как раньше, застать за какой-нибудь очередной задумкой, от которой, порой, весь замок стоял на ушах. Они рассредоточились кто где: одни не покидали библиотеки, другие оккупировали лабораторию, третьи отправились собирать растения, которые нужно было собрать как минимум месяц назад. И каждый из них думал о том, что если бы у него было хотя бы две лишних недели сверх оставшегося времени, то он уж точно бы идеально подготовился к экзамену.
Но одно событие отвлекло от занятий всех разом. Было вывешено объявление о том, что через три дня Совет собирает всех учеников их курса в гранитном зале по вопросу исключения из учеников Айры неллы та Нортис.
Трэвор, три его друга, а также любопытные ученики младших курсов, которых на собрание не пустили бы, но которые все же надеялись что-нибудь разузнать, стояли у объявления.
— Зачем собирать Совет? — не понимал Лиерес. — Хочет, пусть идет! Никто не держит!
— Так принято. Все-таки важное решение, оно не дается просто. Так поступали всегда, хотя в последний раз подобное было давно, — пояснил Тригон.
— И как вы думаете, какое будет решение? — поинтересовался у друзей Трэвор.
— Не знаю, увидим. Все еще может поменяться.
— А зачем? — зевая, спросил Трэвор.
— Ты слишком суров! — отозвался Тригон. — По мне, так лучше бы поменялось… — он не успел закончить мысль.
К их компании подошел Ник. Прочитав объявление, он со злостью содрал его со стены и удалился с бранью, которой от него никто еще никогда не слышал.
— Что с ним?! — недоумевая, сказал Тригон. — Разве он не знал?
Ник просто ворвался в лабораторию и, протянув Айре измятую бумагу, почти закричал:
— Что это? Может, хоть, ты мне объяснишь?
Казалось, что все колбы и пробирки, находившиеся там, разобьются от его вопля.
— Ник, я…
— Ты что не забрала прошение?
— Нет…
— Ты же обещала забрать! Чего ты всем этим добиваешься? Ты меня точно в могилу загонишь!
— Я не обещала! Я тебе объяснила, почему не могу этого сделать! Разве ты не понимаешь… я…
— Нет, я отлично понимаю! Ты просто решила надо мной посмеяться напоследок. Какого ж я тогда вожусь с тобой, объясняю, если ты…
— Да послушай же!
— Хватит! Не хочу больше тебя слушать!
Он кинул на пол скомканный листок и вышел из лаборатории, не закрыв дверь.
Айра знала, что скажет аудитории, ждущей от нее объяснений, но до начала Совета не хотела никого видеть, чтобы не было лишних вопросов и ненужных взглядов. Еще раз все обдумать и простить себя. Только так можно жить дальше.
Она стояла на балконе в восточной части замка в одной из его наивысших точек, облокотившись, на пошедшие трещинами перила. Отсюда земля казалась картой, и не было ощущения высоты. Айра иногда приходила сюда, когда хотела подумать одна. И трудные решения здесь ей давались проще. Судя по тому, что дверь давно не смазывалась и начинала скрипеть при малейшем движении, было ясно, что сюда редко кто заходит. Зачем была навешена дверь, и для чего вообще соорудили этот балкон, можно было только гадать. Никакого полезного назначения он вроде бы не нес. Не мог он служить и в качестве одного из наблюдательных пунктов, таковых в замке имелось достаточное количество, имеющих более удобное расположение. Может действительно его соорудили именно для того, чтобы, оставив внешний мир за дверью, остаться наедине с собой.
Солнце упорно меняло свое положение на небе.
У нее оставалось времени лишь для того, чтобы пройти запутанную сеть коридоров.
Дойдя до входа в гранитный зал, она увидела Трэвора с компанией, другие ее однокурсники все еще потихоньку подтягивались, но те почему-то не заходили. Айра не хотела с ними встречаться лицом к лицу до Совета. Наконец они тоже зашли. Остался лишь Тригон. Айра собиралась проскользнуть в соседнюю дверь, ей следовало войти через нее, но не вышло, Тригон оказался прямо перед ней.
— Айра, послушай, прежде чем ты туда войдешь, я хочу кое-что сказать тебе.
— Мне? — Айра удивленно уставилась на него.
— Кому же еще?! Здесь больше никого нет! — ответил он.
«Только тебя мне сейчас не хватало!» — подумала Айра. — «Что же вас всех приносит так не вовремя!
— Я лишь хотел сказать, что тебе не следует уходить из учеников! — при этих словах у Айры невольно расширились глаза. — Я знаю, ты уже приняла решение, и возможно это уже ничего не поменяет, но я хочу, чтобы ты знала.
— А как же Трэвор и другие? Разве ты не с ними?
— Я же не обязан думать как Трэвор. У меня может быть и свое мнение. Мы с тобой никогда не были друзьями, сама знаешь, но причин для противоположного ведь тоже нет.
— Тогда зачем ты мне это говоришь? — Айра не могла понять, что ему нужно. Тригон был чем-то вроде темной лошадки на их курсе. Он, с одной стороны, входил в компанию Трэвора, активно со всеми общался, но с другой стороны никто по-настоящему хорошо его не знал. В общении он почти всегда был приветлив и дружелюбен, обладал достаточно приятной наружностью, но в принципе ничем не выделялся и редко высказывал свое мнение, предпочитая держаться в стороне. Его отличительной чертой можно было назвать поразительную интуицию, еще ни разу не подводившую его. Он был из тех людей, которые всегда оказываются в нужное время, в нужном месте и извлекают из этого пользу.