— Посмотри на меня! — сказал он.
Преодолевая страх, Айра подняла голову… Но не было демона, которого она ожидала увидеть, перед ней стоял человек. В его взгляде были боль и гнев, смирение и вызов, ненависть и страх, сострадание и мольба. Несоединимое соединилось, противоположности слились воедино и заставили мучиться. Он держал ее за плечи и смотрел. Вдруг губы его дрогнули и прошептали: «Ты сможешь найти ответ. Я жду тебя! Давно жду!» Дальше голос становился громче, настойчивее, в нем появились неприятные дребезжащие ноты.
— Открой же дверь, наконец, а то я ее выломаю!
Айра открыла глаза. За дверью слышался голос Саймира, продолжавший требовать впустить его.
— Саймир, что опять случилось? — дрожа всем телом, спросила она. Он что-то пробормотал с той стороны, но Айра не поняла его слов. Ей было невыносимо холодно, хотя на улице стояла жара, словно она действительно искупалась в водопаде, но еще больше пугала реальность сна, все ощущения, звуки и образы, и непонятная тревога, шедшая откуда-то извне. Кто он, этот человек и зачем он приходит, уже не впервые? Айра ясно видела его лицо, но, когда просыпалась, вспомнить уже не могла.
Новый стук в дверь вывел ее из оцепенения. Послышалось нечто среднее между воплем и просьбой.
— Айра, ты меня впустишь? — Саймир произнес ее имя так, словно его укусила пчела.
Поразмыслив, что иначе он все равно не уйдет, Айра пошла открывать. Перед ней предстал высокий светловолосый юноша лет восемнадцати с ярко-голубыми глазами. В его внешности нельзя было найти ни единого изъяна, однако было в нем кое-что, разрушающее идеальную картину образа. Голос Саймира имел неприятно дребезжащие нотки. Его невозможно было долго слушать без соответствующей привычки. Начинало казаться, будто кто-то бьет металлическим прутиком по хрустальной вазе, звук которой отдается в голове. В миг исчезала куда-то красивая внешность и хотелось побыстрее скрыться подальше от раздражителя. Саймир знал эту свою особенность и старался говорить ниже, но во власти эмоций голос возвращался на привычные ему тона. Девушка оперлась о косяк двери и вопрошающе на него уставилась.
— Пойдем, — ответил Саймир, подхватил ее под руку и потащил по темным коридорам. Шли молча, Айра и так знала куда.
Наконец показался яркий свет, раздались голоса. Они вошли в хорошо освещенное помещение. Вдоль длинных столов сидели люди в серых одеждах: ученики, маги, учителя — все раздельно. Было время завтрака.
Саймир и Айра заняли свои места за столом. Есть совсем не хотелось, но необходимо было восстановить силы. Не успела она взять ложку, как сидевший справа парень сильно толкнул ее локтем. Прибор со звоном полетел на пол. «Какая же ты неуклюжая!» — попутно заметил он. Шум привлек остальных, и они повернули свои любопытные головы. Айра наклонилась, чтобы поднять, но тот же парень пнул ее по ноге. От неожиданности и боли девушка вскрикнула.
— Что случилось? Радикулит замучил? — он продолжал издеваться. — В твоем-то возрасте! Но я знаю, как тебе помочь. У меня есть отличнейшая мазь от всех болезней, приготовленная по старинному рецепту, — выдержав многозначительную паузу, он продолжил. — Правда запах у нее специфический, но не думаю, что он сильно испортит твой собственный.
Со всех сторон раздался смех.
— Засунь ее лучше себе в глотку и удавись! Ты всем сделаешь одолжение, — ответила Айра.
— Посмотрите на ее грязную одежду! Где ты опять шлялась? — не унимался Эдирос. — Ты всех только позоришь!
Айра не выдержала, встала и, схватив тарелку, вылила содержимое на голову выскочке. Оно потекло по волосам, лицу, шее, сделав его похожим на необсохшего цыпленка. Теперь все уже покатывались со смеху.
— Что за шум, успокойтесь, тишина! — потребовал подошедший дежурный маг, но его слова утонули в хохоте. Однако, увидев представшую перед ним картину, он и сам чуть было не рассмеялся. Когда же его все-таки заметили, воцарилась полная тишина.
— Все же хотелось бы выяснить, что здесь произошло? — спросил он уже с абсолютно серьезным видом, видимо догадавшись, что случилось, потому что Айра все еще стояла с пустой тарелкой в руке.
Саймир хотел что-то сказать, но почему-то не решился и тупо уставился вниз.
— Смотрите, что сделала эта сумасшедшая! — истошно завопил зачинщик. — У нее совсем крыша поехала! Давно нужно было ее исключить! Нужно вынести этот вопрос на всеобщее голосование! Я требую!
— Вы не можете требовать, Эдирос! — возразил ему маг. — Согласно правилам каждый решает это для себя сам, вы же отлично знаете! А что вы можете сказать по поводу случившегося? — данный вопрос был адресован Айре.
Она молчала.
— Видите, ей нечего сказать! — снова начал он.
— Да, улики на лицо, точнее на лице, — съязвил кто-то.
Опять все засмеялись. Айра подняла голову, ее глаза блестели от возбуждения и злости. От нее ждали ответа.
— Он заслужил! — сдерживая дрожь в голосе, как можно тверже проговорила она. Но слова давались тяжело. — И то, что Эдирос сделал, пусть останется на его совести. Но только тот, кто ведет себя как свинья, заслуживает соответствующего обращения. Я просто напомнила ему, кто он!
Айра почувствовала, как по щекам начинают течь слезы. Она развернулась и быстрыми шагами направилась к выходу.
— Уродина! — Эдирос закричал ей в след, и это слово эхом множилось у нее в голове, как будто он повторял его снова и снова, все громче.
Выбежав из столовой, она завернула в темный коридор. Слезы теперь, стекая одна за другой по щекам, крупными каплями падали на пол. Она села на корточки, вся сжавшись, закрыв руками лицо. Когда все успело так далеко зайти?
— Ник, чтоб тебя! Зачем ты так со мной?
Он выбрал ее объектом для издевательств, Ник, ее бывший друг. Возможно, сам до конца не осознавая, он имел влияние на окружающих и способствовал тому, чтобы сначала с ней перестали общаться те, с кем общался он, следуя его собственному примеру, а затем просто превратить в изгоя. И Эдирос был прекрасным инструментом.
Айра попыталась успокоиться, но виски разболелись сильнее, а в голове стучало лишь одно слово, брошенное ей в след.
Она не была уродиной, но и не красавицей. О таких, как она, чаще всего говорят обычная. Лишь глубокий взгляд карих глаз придавал ее лицу некую выразительность. Ее густые каштановые волосы спускались до середины спины, однако она всегда перетягивала их веревкой, в то время как остальные ученицы находили способы подчеркнуть свои достоинства. Айра давно уже привыкла к тому, что ее почти не замечают, да и так было проще. Лишь Саймир был всегда рядом, они дружили с детства. Но детство ушло, а он все равно был рядом, хотя имел много друзей, и, казалось, вовсе не боялся быть осмеянным ими за общение с Айрой. Напротив, ему доставляло скрытое удовольствие показать свою способность пойти против мнения большинства. Но по необъяснимой причине никто и не думал поднимать его на смех. Однако сейчас он промолчал, оставил ее на съедение. Неужели он испугался?
Вытерев слезы, она встала и пошла по коридору. Лекцию профессора Эзинбара она не могла пропустить.
До занятий оставалось лишь пара минут, и предательская краснота, не успевшая еще сойти с лица, выдавала ее целиком. И как бы ни хотелось ей избежать заклинания, другого выхода не осталось. Она произнесла слова, и красные пятна мгновенно исчезли, волосы собрались в конский хвост, а следов ночных похождений словно и не было.
На пути в аудиторию ее окликнули.
— Саймир?! — обернулась Айра и вздохнула, опять он.
Он быстро поравнялся с ней.
— Решила все же пойти на занятия?
Айра укоризненно на него посмотрела.
— Да, я и забыл, что сенсорную магию ты не пропустишь, хотя не понимаю, что тебя в ней так заинтересовало. А, может, влюбилась в профессора Эзинбара? Признаюсь, в нем что-то есть, вернее, было, лет эдак пятьдесят назад, — Саймир был в особенно приподнятом настроении.
Айра начинала раздражаться. Она действительно любила профессора. В свое время он был великим магом. И хотя ему было далеко за восемьдесят, он все еще преподавал сенсорную магию — управление чувствами людей — предмет, считавшийся одним из самых сложных. К профессору относились по-разному. Одни считали его выжившим из ума стариком, порой на лекциях он начинал вдруг цитировать странные строки, которые никто не мог найти ни в одной книге, хотя он настаивал на обязательном их присутствии там, другие отдавали дань его почтенному возрасту и мудрости, прощая старческие чудачества. Но только ни те, ни другие не могли найти ему замену. Они искали, зная, что никто не вечен, и рано или поздно профессор уйдет из мира живых. Оставалась и другая надежда: что профессор сам выберет своего приемника, даже иногда намекали ему на это. Однако, видимо, старик либо не понимал их, либо делал вид, что не понимает, имея на то свои тайные причины.