— Я уже приняла решение.
— Айра, скажи, разве тебе не страшно умирать? — он задал вопрос так, словно спрашивал самого себя.
— Я не хочу умирать и поверьте, мне очень страшно, но еще страшнее видеть, как гибнут твои друзья. Страшно ничего не делать, когда ты можешь кого-то спасти, пусть даже того, кто не заслуживает. Вам никогда из-за этого не снились кошмары? Никогда не преследовало чувство вины? — Айра улыбнулась. — К тому же я не хочу расстраивать Вашу свадьбу! Было бы печально, ведь у Вас нет другого мага для жертвоприношения.
Ничего больше не говоря, он вышел из камеры. Холодный пот струился по спине.
— Вам плохо? — поинтересовался стражник.
— Нет, нет. Все в порядке! — ответил Герион.
«Все, хватит на сегодня! Надо, наконец, выспаться!» — подумал он и пошел к себе.
Он приготовил сонный напиток, выпил его залпом и, не раздеваясь, лег. Он ненадолго заснул, всего на пару минут, будто нырнул в воду и снова выплыл на поверхность. Когда он открыл глаза, то увидел Айру, она стояла рядом, неподвижная статуя.
— Почему ты не спишь? — спросила она.
— Я не могу спать, — ответил Герион, и его совершенно не удивило, что она была здесь, в его комнате.
— Почему? Тебя что-то тревожит?
— Я не знаю. Я просто не могу спать. Я очень устал.
— Расскажи! Я хочу помочь тебе!
Она села на край постели, и он увидел ее лицо в бледном лунном свете. Оно казалось выточенным из мрамора, но в то же время было живым, человеческим.
— Я вижу людей, как сейчас тебя, они приходят ко мне каждую ночь, стоят и смотрят неподвижными глазами. Все они умерли… по моей вине… Я не убивал их сам, но я отдавал приказы. Я знаю их имена, как они погибли и будто знаю, о чем они думали в свой последний миг. Как только закрываю глаза… Я не могу это остановить!
— Этих людей здесь нет. Ты сам заставляешь их являться, их создает твое сознание. Они уйдут, когда ты сможешь себя простить.
Айра взяла его за руку, и Герион почувствовал исходящее от нее тепло. Словно он опять вернулся в детство, когда не было проблем и забот. И будто рядом сидела мама, трепала его черные волосы, и он слышал ее красивый мягкий голос. И не было еще всей этой мерзости и грязи.
Он крепко уснул до утра.
Глава XVIII
Комнату заливал яркий солнечный свет. Герион не любил солнце и всегда задергивал на ночь шторы, но вчера он забыл это сделать. Он открыл глаза и сощурился, потом невольно улыбнулся, и ему вдруг захотелось распахнуть настежь окно и закричать всему миру «Я люблю тебя!». Он встал и направился к окну.
«Духи меня подери!» — Герион остановился посреди комнаты. — «Что происходит? Что я делаю?»!
Он посмотрел на часы — без пяти одиннадцать.
«Вот так поспал! Айра!» — неожиданно вспомнил он. — «Как она оказалась здесь у меня? Твою ж…»
Он быстро натянул сапоги и побежал в подземелье.
Стражник дремал на посту, его должны были сменить через полчаса. Не долго думая, Герион разбудил его сапогом в челюсть. Тот повалился на пол, но, несмотря на боль, моментально встал и вытянулся в струну.
— Давно выгребные ямы не чистил? — заорал Герион. — Сегодня же туда отправишься!
— Слушаюсь, Герион нир ши Равиос!
Герион подошел почти вплотную.
— Все держится на дисциплине и безоговорочном исполнении приказов! — они были одного роста, но с каждым словом стражник, казалось, становился все ниже. — Еще одна малейшая оплошность и эти самые ямы ты будешь разгребать до конца жизни! Теперь иди в камеру и проверь пленника!
Стражник достал ключи, открыл замок и исчез.
Сердце колотилось сумасшедше, прорываясь сквозь грудную клетку. Герион боялся услышать ответ.
Через несколько секунд стражник появился вновь.
— Она сидит на скамье и водит пальцами по дереву, как будто рисует что-то или пишет.
— Понятно, — равнодушно ответил Герион. — Ей приносили воду и еду?
— Да, Герион нир ши Равиос. Она больше не отказывалась от еды.
— Хорошо.
Герион направился обратно. Он успокоился, но ноги еще слегка подкашивались. Ведь это был сон! Или нет? Не может быть, она всего лишь плод его уставшего воображения.
— Она не воображение и не видение, — тихо прошептало пробившееся к разуму подсознание. — Она живет в тебе, как ты живешь в ней! Разве ты уже забыл свои сны?
— Но то были лишь сны! — ответил разум.
— И да, и нет. Граница реальности и желания! Разве ты не понимаешь?
— Не понимаю…
Нужно идти к Королеве, доложить о том, что ему не удалось уговорить ее перейти на их сторону, сознаться в своем бессилии перед упорством и внутренней непоколебимостью девчонки. Или попытаться еще раз? Времени остается совсем мало, и еще одна попытка не будет лишней.
Герион пытался уговорить себя, что не все потеряно, хватаясь за любую соломинку, чтобы отложить визит к королеве, потому что знал, чем визит закончится.
Он выждал время, когда сменится стража, и снова спустился в подземелье.
— Откройте камеру! — приказал он.
Айра сидела в той же позе, в какой ее нашел стражник.
— Добрый день, Герион нир ши Равиос, — она не посмотрела в его сторону.
— Айра, я хочу тебе кое-что показать!
— И что же это?
Герион достал небольшой флакончик из непрозрачного темного стекла.
— Вот! — он протянул его ей. — Выпей!
Айра недоверчиво посмотрела на него.
— Я не стану!
— Я хочу показать тебе наш замок... и нашу жизнь.
Она повернулась и взяла флакон.
— Это ничего не изменит, — сказала она и выпила содержимое.
— Просто хочу, чтобы ты знала. А теперь иди за мной, тебя никто не увидит и не услышит, кроме меня.
Они спокойно прошли мимо стража, и, когда завернули за угол, Герион выпил то же снадобье.
— Не отходи от меня далеко, — предупредил Герион, — я привязал действие магии к себе. Если ты попытаешься сбежать, она разрушится.
Они шли по длинным узким темным коридорам. Кое-где в нишах попадались тусклые светильники, отбрасывавшие пляшущие тени.
— Герион, скажите, меня давно интересует вопрос, как действует ваша магия, на чем она основывается? — спросила Айра. — Обещаю, я никому не скажу и унесу вашу тайну в могилу, — она улыбнулась, но Гериону, как ей показалось, шутка не понравилась. — Я знаю, вам помогают темные духи. Как все происходит? — она вдруг подумала, что если Герион не солжет, она станет первым светлым магом, которому удастся узнать о них правду.
— Да, мы используем силу темных духов, не всегда конечно, только когда может не хватить собственных сил, в крайних случаях, тогда мы призываем их. Часто этим лучше не пользоваться, потому что за все есть своя плата.
— Плата?
— Да. Они могут полностью подчинить тебя себе. Им нужны жертвоприношения. Если ты не исполнишь их приказы, они накажут.
— Как?
— Болью.
— Вы видите их?
— Нет, слышим.
— Я не знала. Мы используем свои силы. И только совесть служит наказанием.
— Не все так страшно, как кажется, — Герион шел и думал, зачем он ей все рассказывает. Своими ответами он только подкреплял ее в собственном решении. Но он не мог по-другому, не мог солгать. Почему ему хотелось рассказать ей? Только ли потому, что через несколько дней она все равно умрет? Да и с какой целью он устроил вылазку? Результата она, скорее всего не даст, если только немного скрасит ее пребывание здесь. Герион не узнавал и не понимал себя… Да и хотел ли он еще ее согласия?
Они уже вышли из подземелий. Высокие сводчатые потолки, просторные коридоры, прекрасная отделка, но в то же время что-то словно прижимало к полу, давило с чудовищной силой — мертвая, бездушная красота, пугающий холод людей, живущих здесь. Кладбище душ, проданных в рабство.
— Здесь проходят занятия, — пояснил Герион, указав на высокие двустворчатые двери, мимо которых они проходили. — Вот как раз сейчас. Хочешь посмотреть?
Она кивнула, и Герион осторожно отворил дверь.
— Заходи, нас не увидят.