— Ты не получишь ее! — отрезал Ник и встал в стойку. — В противном случае тебе придется меня убить!
— Правда? Значит ты все-таки выбрал?!
Удар прилетел с такой скоростью и силой, что Ник покачнулся и упал навзничь.
— Пора заканчивать это представление! — занеся над ним лезвие, сказал Герион.
Так быстро Айра не бежала даже от черных магов. Сердце не умещалось в груди, и от волнения сбилось дыхание. Она влетела в зал и тут же застыла от ужаса. Ник, распластавшись, лежал на полу. Одной рукой за горло его держал Герион, острие клинка зависло в опасной близости. Точное движение — и гладкий каменный пол окрапился свежей кровью.
— Герион! — эхом раздалось по залу. Сердце ухнуло вниз.
Он обернулся, резко поднялся, приблизился к ней.
— Зачем ты? — дрожащим голосом еле выговорила она.
— Не волнуйся, оклемается! — успокоил он. — А это, — Герион провел пальцем по щеке, — ему напоминание от меня, чтобы больше не лез! В следующий раз подарка не будет! Я обещал себе, что больше никого не убью, но для него сделаю исключение!
Она закрыла лицо руками, затем резко убрала их.
— Ты моя! — почти нежно сказал он. — Я никому тебя не отдам!
Айра посмотрела на Ника — из пореза по щеке ручейками стекала кровь.
— Твоя? Разве я вещь, Герион! Ты не можешь мной распоряжаться!
Он сжигал ее взглядом, растрепанный, взбешенный.
— А почему тебе на ум пришло именно это дурацкое слово? Разве нет другого?
— Какого именно?
— Например, любимая! — с ласковым вызовом проговорил он.
Она застыла от неожиданности, не зная, что ответить, словно растерянный ребенок. Действительно, почему именно это дурацкое слово?
Глава XIX
Некоторое время Ник не показывался остальным членам группы. Когда же шрам на его левой щеке с помощью магических снадобий практически затянулся, Ник, наконец, объявился. И хотя бледно-розовая полоска все еще была видна, она уже не так сильно бросалась в глаза. Герион и Айра пытались делать вид, что ничего не случилось, однако между ними чувствовалось сильное напряжение, они практически не разговаривали. На все редкие попытки Айры вступить с ним в диалог, Герион отвечал кратко, отделываясь парой фраз и давая понять, что продолжать разговор не намерен. Она не настаивала, лишь мрачно отворачивалась и долго о чем-то размышляла.
Заметив вошедшего Ника, Нерис лишь тряхнул головой и про себя подумал: «Идиот, предупреждал ведь!» — однако вслух не произнес. В курсе ли были другие, Ник определенно сказать не мог, хотя предполагал, что помимо Нериса, Тригон уж точно все знал.
Если Герион игнорировал Айру, то Айра демонстративно повернулась к Нику спиной, как только тот вошел. Ей не потребовалось больших умственных усилий, чтобы догадаться, кто стал инициатором конфликта. Герион, конечно, тоже поступил жестоко, но его действия немного привели Ника в чувства, и он заметно присмирел.
Айра в очередной раз приблизилась к Гериону. Стоявший рядом Нерис ткнул его в бок, мол, хорош, поговорить-то можно, и отошел подальше, будто ему срочно понадобилось что-то найти.
— Герион… — начала Айра и умолкла. У нее плохо получалось совладать со словами.
Он ждал продолжения.
— Знаю, я должна была сказать ему… То, что случилось, моя вина… Просто нас с Ником многое связывает и…
— Нас вроде бы тоже или я ошибаюсь? — с досадой бросил Герион. С внутренним спокойствием и самоконтролем у него в последние дни тоже не сильно ладилось. Он на себе ощутил, что некоторые чувства делают людей не очень-то умными. Но понимание этого факта никак ему не помогало.
— Не ошибаешься, — ответила Айра, — но… — она не договорила и хмуро уставилась в пол.
Герион не понимал причину ее нерешительности.
— Что с тобой происходит? — попытался выяснить он.
Ее губы задрожали, словно вырвись слова наружу, они разрушат, сметут все на своем пути, слова, которые нельзя произносить вслух. И она лишь ответила:
— Я не смогла…
— А может не хотела?! — злобно высказал он, и сразу пожалел, что сказал так резко и безапелляционно.
Она подняла голову.
— Может быть!
Ни в этот, ни в следующий день Айра больше к нему не подходила. Они словно существовали параллельно друг с другом.
К вечеру второго дня параллельного существования у Айры все буквально валилось из рук, практически ни одно действие не давалось сразу. Мрачная и неразговорчивая, полностью уйдя в себя, она не спешила оттуда возвращаться. И дело, похоже, было не только в размолвке с Герионом. Однако попытка подослать Мирри и что-либо разузнать не увенчалась успехом.
Ник украдкой наблюдал за Айрой. Она уже второй раз смешивала одни и те же ингредиенты для лекарства, которое планировала взять с собой. Насыпая очередной компонент в емкость, ее рука дрогнула, и мелкие частицы разлетелись, ровным белым слоем покрыв стол. Решив, что ничего хорошего уже не выйдет, она сначала собрала рассыпавшийся порошок, а затем выбросила все, что успела сделать.
Чужой взгляд заставил ее обернуться. Айра внимательно посмотрела на Ника, пару секунд изучая его. Ей нестерпимо хотелось сказать ему, что он идиот, но она сдержалась и вместо этого позвала:
— Пойдем, поможешь мне.
Они поднялись в лабораторию, ту самую, которую он когда-то разнес. Айра протянула Нику листок.
— Сделаешь, ладно? Сегодня мне явно не стоит самой касаться реактивов.
Ник покорно выполнил то, о чем его просили.
— Если еще что-то нужно… — замялся он.
Она не ответила, продолжая всматриваться в одну точку на неровной стене. Ник снова обратился к ней. На этот раз Айра повернулась. Маленький плоский камешек, который она беспрестанно вертела в руке, выскользнул и звонко поскакал по полу. Они оба одновременно наклонились, чтобы поднять упавший предмет и одновременно потянулись за ним. Рука Ника накрыла ее запястье, затем он внезапно придвинулся и поцеловал ее. Она настолько растерялась, что позволила целовать себя, потом опомнилась, немного отстранилась и часто заморгала.
Ее накрыл второй поцелуй. Когда их губы разомкнулись, она начала вставать, ища опору. Ник тоже поднялся, посмотрел в ее широко раскрытые глаза. Айра вдруг осознала, что все еще любит его… Она прижалась к Нику, крепко обнимая. По щекам покатились тихие слезы.
Айра искала его, ей нужно было объяниться, чтобы между ними не осталось тягостной недосказанности.
— Герион! — позвала Айра.
Он остановился, обернулся, медленно, неохотно.
— Прости меня, Герион.
Герион не ответил. За что именно она просила прощения? За ссору или за ночь с другим? Она ушла с Ником и обратно не вернулась. Глупая ситуация, глупая ссора.
Через некоторое время, немного остыв и придя в себя, Герион последовал за ней, но в лаборатории уже никого не было. Он так и не нашел ее. Лишь под утро Герион увидел Ника, выходящего из ее комнаты.
Пальцы впились в ладони. Сейчас ему хотелось чувствовать лишь физическую боль.
— Герион, пойми, Ник близкий и дорогой мне человек. Он мне не безразличен. Я не сказала ему, потому что… Мой дар — это и мое наказание. Я никогда не просила о нем, но видно так было нужно. Герион, я вижу вещи, о которых не хочу знать. Но самое ужасное в том, что я не знаю, смогу ли их предотвратить.
Она пыталась изъясниться, но говорила путано, сплетая все воедино. Что-то болело и мучило ее, но никак не могло выйти наружу.
— Айра, я не понимаю…
Она дрожала всем телом.
— Мне страшно, Герион! Очень страшно! Может есть другой выход? Но я не вижу его. Некому идти, кроме нас. Если это не остановить сейчас, оно не прекратится никогда. Сотни новых жизней, отданных впустую. Но на все есть цена, и нам придется заплатить ее. Оттуда вернутся не все…
У нее пересохло в горле, и звуки получались отрывистыми и глухими.
— Но ведь и мы можем не вернуться!
Айра покачала головой.
— Только не ты… Я боюсь, Герион! Того, что я делаю, и не могу не сделать. Нет правильных решений, есть лишь вынужденные. Знаешь, когда я подумала, что ты ранил Ника, я ужасно за него испугалась, но в глубине души обрадовалась. Все стало бы проще, если бы ты действительно сильно ранил его! А теперь…