— Несомненно, — согласился Холден.
— И похоже, он пытается что-то сделать — что-то сложное. Для того чтобы убить человека, такая существенная перестройка не нужна. Изменения, которые он производит, по-моему, выглядят целенаправленными, только… незаконченными.
— Пожалуй, — сказал Холден. Алекс с Амосом тоже кивнули, но молча.
— Так не исключено, что эта протомолекула пока еще недостаточно умна. Можно ужать много данных в очень малый объем, но их обработка потребует места, если у вас не квантовый компьютер. Самый простой способ запустить процесс крошечного механизма — через распределение. Может, эта протомолекула не заканчивает свою работу просто потому, что еще недостаточно поумнела. Пока.
— Их слишком мало, — подсказал Алекс.
— Точно. — Наоми бросила полотенце в бачок под мойкой. — Так вот, дайте им побольше биомассы, над которой можно работать, и посмотрите, что у них выйдет в конечном итоге.
— Если верить тому типу с видео, их сконструировали, чтобы подсадить к земным организмам и уничтожить нас, — напомнил Миллер.
— И тут, — сказал Холден, — Эрос подходит идеально. Много биомассы в пробирке, изолированной вакуумом. А если эксперимент выйдет из-под контроля, что ж, война уже идет. Если угроза покажется реальной, под рукой множество кораблей и снарядов, готовых превратить Эрос в стеклянную глыбу. Новый игрок, рвущийся на поле, мигом заставит нас забыть о своих разногласиях.
— Фью, — присвистнул Амос. — Ну и гады же они!
— Хорошо, — сказал Холден, — но даже если произошло именно это, я не могу поверить, что в одном месте собралось достаточно мерзавцев, чтобы все согласились пойти на такое. Это не преступление одиночки. Здесь действуют десятки, если не сотни, очень умных людей. Или «Протоген» завербовал всех оказавшихся под рукой Сталиных и Джеков потрошителей?
— Я непременно спрошу об этом мистера Дрездена, — с непонятным выражением произнес Миллер, — когда мы наконец встретимся.
Жилые кольца Тихо безмятежно вращались вокруг невесомого заводского пузыря в центре. Массивные строительные уолдо, [29]торчавшие на верхушке, разворачивали гигантский кусок обшивки корпуса «Наву». Холден, пока Алекс заканчивал подготовку к стыковке, разглядывал станцию на экране с чувством, похожим на облегчение. Пока Тихо была единственным местом, где никто не пытался их расстрелять, взорвать, заблевать ядовитой жижей, и станция представлялась практически родным домом.
Холден взглянул на сейф, надежно закрепленный на палубе, и понадеялся, что не погубил всю Тихо, доставив его сюда.
Миллер, словно подслушав его мысли, выплыл из люка и продрейфовал к сейфу. Он послал Холдену многозначительный взгляд.
— Можешь не говорить. Я как раз об этом думал, — ответил ему Холден.
Миллер повел руками и подплыл к командному посту.
— Большой, — сказал он, глядя на «Наву».
— Корабль поколений, — отозвался Холден. — Такие доставят нас к звездам.
— Или к смерти на долгом одиноком пути в никуда, — возразил Миллер.
— Знаешь, — сказал Холден, — какие-то существа представляют себе великое галактическое приключение как стрельбу отравленными вирусом пулями по соседям. Я думаю, в сравнении с ними мы чертовски благородны.
Миллер, как видно, обдумал его слова, кивнул и стал смотреть, как растет на мониторе станция, к которой подводил их Алекс. Детектив придерживался за консоль, чтобы его не отбросила неожиданная перемена гравитации при маневрах. Холден пристегнулся к креслу. Даже подготовившись, он не так легко переносил невесомость, сменяющуюся неожиданными рывками. Его мозг просто не мог забыть о двадцати с лишком годах, проведенных при постоянной силе тяжести.
Наоми была права. Так легко видеть в астерах чужаков. Черт, дай им время, они изобретут встроенные в организм механизмы хранения и восстановления кислорода, сведут изолирующие скафандры к минимуму, необходимому для обогрева, и появятся астеры, которые проводят в открытом космосе больше времени, чем на станции.
Может быть, для того их и облагали непомерными налогами. Птичка вылетела из клетки, но нельзя позволить ей слишком расправлять крылышки, не то она забудет, что хозяева — вы.
— Ты веришь этому Фреду? — спросил Миллер.
— В некотором роде, — ответил Холден. — Он хорошо обошелся с нами в прошлый раз, когда все только и думали, как бы нас убить или запереть.
— Он из АВП?
— Да, — согласился Холден. — Только, я думаю, из настоящего АВП. Не из тех ковбоев, которые мечтают перестрелять внутряков. И не из тех психов, которые по радио призывают к войне. Фред — политик.
— А те, что держат сейчас Цереру?
— Не знаю, — сказал Холден. — О тех не знаю. Но Фред — лучшее, что у нас есть. Наименьшее зло.
— Не так плохо, — сказал Миллер. — Но, знаешь, нам не нужны политические договоренности с «Протогеном».
— Верно, — сказал Холден и, услышав стальной лязг становящегося в док «Роси», стал отстегивать крепления. — Но Фред не толькополитик.
Фред сидел за своим громадным деревянным столом, читая отчет Холдена об Эросе, поисках Джули и обнаружении корабля-невидимки. Миллер располагался напротив, наблюдая Фреда, как энтомолог — новую и, возможно, кусачую разновидность насекомого. Холден устроился подальше, справа от Фреда, и старался не глядеть на часы своего терминала. На большом экране позади стола проплывал «Наву» — металлический скелет мертвого, распавшегося левиафана. Холдену видны были крошечные ослепительные огоньки сварки на корпусе и каркасе. Чтобы чем-то занять себя, он стал их подсчитывать.
Счет дошел до сорока трех, когда в поле зрения появился маленький челнок, сжимавший в лапах манипуляторов груз стальных балок. Он летел к недостроенному кораблю. Прежде чем остановиться, челнок уменьшился до размеров кончика пера, и Холден вдруг осознал, что «Наву» — не большой корабль совсем рядом, а гигантский — довольно далеко. У него закружилась голова.
Его ручной терминал бибикнул почти одновременно с терминалом Миллера. Он не глядя стукнул по экрану, обрывая сигнал. Это уже стало рутиной. Он вытащил бутылочку, достал две голубые таблетки и проглотил их всухую. Он слышал, как Миллер тоже гремит таблетками. Корабельная медицинская система выдавала новый запас еженедельно с предупреждением, что пропуск очередного приема приведет к ужасной смерти. Он принимал. И будет принимать до конца жизни. Если пропустит несколько раз — жизнь окажется очень короткой.
Фред закончил чтение, бросил свой терминал на стол и долго протирал глаза ладонью. Холдену показалось, что он постарел с их последней встречи.
— Должен сказать, Джим, я не знаю, что и думать, — произнес он.
Миллер вопросительно взглянул на Холдена и одними губами повторил: «Джим?» Холден проигнорировал вопрос.
— Вы прочли приписку Наоми в конце? — спросил он.
— Насчет запуска нановируса в сеть для увеличения его рабочей мощности?
— Да, — кивнул Холден. — В этом есть смысл, Фред.
Фред невесело рассмеялся и ткнул пальцем в терминал.
— В этом, — сказал он, — смысл увидит только психопат. В здравом уме никто на такое не пойдет. Что бы они ни надеялись с этого получить.
Миллер кашлянул.
— Хотите что-то добавить, мистер Мюллер? — спросил Фред.
— Миллер, — поправил детектив. — Да. Во-первых, — не примите за обиду — не будьте ребенком. Геноцид — очень древнее изобретение. Во-вторых, факты не подлежат сомнению. «Протоген» заразил Эрос смертельной болезнью чужой расы и наблюдает за результатом. Зачем — не так важно. Мы должны их остановить.
— И, — добавил Холден, — мы считаем, что смогли бы выследить их наблюдательные станции.
Фред откинулся на спинку кресла. Кожзаменитель и металлическая рама даже при одной трети gзаскрипели под его тяжестью.
— Остановить — как? — спросил он. Фред знал ответ. Он просто хотел услышать его от них. Миллер подыграл ему.