Судя по полученному отчету, силы Третьего иерарха уничтожили большую часть спутников, в межпланетную пыль превратился ближайший корабль-инкубатор. Именно там создавались новые тела, если вдруг старое оказывалось уничтоженным, и там находилась самая актуальная резервная копия личности.
Итоги неутешительные: если в ближайшее время его физическое тело будет уничтожено, то без доступа к своей защищенной сети он возродится не скоро и скорее всего без всех последних воспоминаний, так как блок синхронизации личности вышел из строя.
А если за три месяца он не восстановится в полном объеме, то инкубатор создаст его новую личность, а сам Норд навсегда окажется отрезанным от всего. Останется жить среди людей.
Перспектива так себе, если честно.
Но есть и хорошие стороны: людям он по-прежнему не по зубам, из зоны видимости всех Богов выпал надолго, а значит, можно сделать кое-что, о чем намекнул ему собеседник по имени Дэймон.
Норд встал, чувствуя дискомфорт. Тело казалось чужим, медленным, слишком человеческим. К нему следовало привыкать заново. Так же, как и к одиночеству. Отрезанный от сети и своих орбитальных аппаратов, Норд сейчас испытывал то же, что внезапно оглохший и ослепший человек.
Впервые за столетия ему захотелось чисто по-человечески заорать и начать крушить все вокруг. Не сдержавшись, Норд развернулся и впечатал кулак в ближайший обломок стены, увитый плющом. Тот разлетелся на куски, острым обломком расцарапав щеку. Царапина затянулась через несколько секунд, а Норд заставил себя успокоиться.
Следовало решить, что делать дальше. В глубине души Норд был не слишком доволен предложением Дэймона. Все же он не любил импровизации, предпочитая тщательно составленный план действий. Но одновременно понимал, что им действительно подвернулся счастливый случай. И свою временную слабость лучше использовать во благо.
«Здравствуй, пафос», – сделал попытку пошутить Норд, опускаясь на одно колено перед Аланой. Девчонку тоже следовало использовать, раз уж она временно оказалась в его власти.
Сразу привести Алану в чувство не получилось: похоже, после атаки в банках памяти не сохранились данные о нужных точках в человеческом организме. Пришлось разбираться более грубыми способами: пощечинами, встряхиванием за плечи, а затем поиском точек наугад.
В результате девушка очнулась и мутным взглядом уставилась на Норда. Тот, не слишком любезно опустив ее на землю, отошел в сторону и произнес:
– Вставай, поговорим.
Глава 3
Первое, что почувствовала Алана, вынырнув из забытья, – это горящие от ударов щеки. Затем послышался спокойный голос Бога:
– Вставай, поговорим.
Морщась и едва не кряхтя, девушка села. Мотнула чуть гудевшей головой и почувствовала, как ночной мир вокруг на мгновение закачался.
Мир, который повернулся к ней другим, холодным и жестоким лицом.
Ночные руины освещались лишь полной луной, отчего казались таинственными и слегка пугающими. Многочисленные тени словно двигались и шуршали, где-то посвистывал ветер, рождая тоскливую мелодию заброшенных мест.
– Вставай, – повторил Бог. Он стоял, прислонившись плечом к массивному обломку стены, с торчащими ржавыми прутьями. Дикий плющ над его головой казался импровизированной короной, под цвет глаз. Длинные, странного серебристого цвета волосы были стянуты в хвост и тускло сверкали в лунном свете.
– Что тебе надо?
Алана не собиралась облегчать ему жизнь. Так что упрямо продолжала сидеть на острых камнях, чувствуя, какие они холодные и некомфортные.
– Ты вообще не боишься?
Странно, что он не рвался ее «выпить», а пытался вести беседу. Алана даже ущипнула себя за руку. На миг появилось чувство, что просто спит и видит кошмар.
Да, пожалуйста, пусть это окажется кошмаром.
Увы, щипки не помогали. Все оставалось на своих местах.
– Боюсь. Только не мечтай услышать мольбы о пощаде, мразь.
– Почему?
– А я хочу сохранить гордость. Ее ты не заберешь, урод.
– Гордость – это всего лишь слово из восьми букв. Многие из вас били себя кулаком в грудь и орали про гордость. И все они валялись в ногах, умоляя сохранить им жизнь. – Бог чуть поменял позу. – Поэтому словам я не доверяю. И кстати, ради разнообразия можешь называть меня иногда и по имени. Нордом.
– Правда? – Алана коротко и зло рассмеялась, чувствуя, как к горлу подкатывают слезы. – Какие вы крутые! Ублюдки! И ты, и та тварь, которая убила мою подругу. Плевала я на твое имя, козел!
Она все-таки не выдержала и расплакалась, вспомнив лежавшую на мостовой Элизу. Глупую, наивную подругу, которая слишком верила в сказки. Где жестокий Бог вдруг влюбляется в обычную девушку и сохраняет ей жизнь. А потом забирает на небо.