Я задрожала, когда холод проник в мои кости и заставил каждую частичку меня оцепенеть, кроме боли от потери денег и стыда за то, что я так сильно подвела нас.
Я повернула ключ в замке, входя в студию площадью сорок квадратных футов с облупившейся зеленой краской на стенах и открытой кирпичной кладкой, которая не выглядела хипстерской, она выглядела как незавершенная работа.
Тори растянулась на диване, листая свой мобильный телефон, на котором была неровная трещина в центре экрана. По крайней мере, она обеспечила себя смартфоном, я же застряла с Nokia 90–х годов, которая только и делала, что звонила — как будто телефон только для этого и нужен был.
Я сняла свою кожаную куртку с драматическим раздражением, и она подняла глаза, выгнув бровь. Ее лицо преобразилось, когда она оторвалась от своих размышлений и вскочила на ноги.
— Где ты была? — спросила она, в ее оливково-зеленых глазах, которые были точно такого же оттенка, как у меня, светилось замешательство. Как и все в нас. Бронзовая кожа, наши губы полные и широкие. Мы были зеркальной копией друг друга, за исключением темно-синих кончиков моих волос. Может быть, именно поэтому мы иногда сводили друг друга с ума.
Я бросила куртку на пол, не отвечая, испытывая искушение наступить на нее, но Тори втянула воздух, указывая на меня. Я посмотрела вниз и обнаружила, что подол одежды испачкан кровью от удара о забор.
— Все в порядке. — сорвала рубашку и бросила ее в мешок для мусора, который мы повесили на двухфутовой кухне, где даже не было тостера. Проглотила свою гордость и приготовилась рассказать Тори, как сильно подвела нас. — Решил вернуть наши деньги у Пита, но появились копы. Я побежала… а потом уронила наличные.
Я так разозлилась на себя, что стукнула кулаком по столешнице. «Неуклюжая идиотка».
— Там было две штуки, — выдохнула Тори.
— Знаю. — Я закрыла глаза, мое смущение пожирало меня изнутри. Нужно было держать себя в руках. Я должна была разобраться в этом. Потому что мы были бы чертовски облажались, если бы этого не сделали. Нам удалось снять здесь квартиру всего на несколько месяцев, потому что мы продали единственный ценный предмет, который у нас был, когда мы уезжали от Пита. Сумочка от Гуччи, которую я заметила в комиссионном магазине с надписью «подделка». Пит не знал, что это была оригинальная вещь, иначе он бы заляпал ее своими жирными ладонями, как только смог.
— Они тебя видели? — спросила Тори.
— Да, — вздохнула я. — Пит, должно быть, установил камеры… или, может быть, сосед. Кто знает? Все это сводится к одному и тому же. Я все испортила, и мы облажались.
— Они не знают, где мы живем, — задумчиво сказала Тори.
— Все дело в деньгах, Тор. — Я бросилась на потертый диван, который мы нашли в переулке — да, все было так дерьмово — и застонала. — Как мы будем платить за аренду?
Тори присела на край дивана, ударив меня по плечу так, как она всегда делала, чтобы сказать, что любит меня. Тори не очень любила чувства, но это не означало, что их в ней не было. И хотя иногда мне хотелось еще нескольких теплых объятий, она всегда показывала мне, что по-своему заботится обо мне.
— Все круто, Дарси. Сегодня вечером я выполняю работу. Мы разберемся с этим после.
— Работу? — Я взглянула на нее с надеждой, мои глаза были широко раскрыты.
— Ага. — ухмыльнулась она, но я могла сказать, что она все еще была разочарована потерей денег. Черт возьми, если бы только я положила их в карман. Почему я всегда все порчу?
Дождь замедлился до мороси, когда наступил вечер, и мой желудок заурчал, требуя еды, которую он не получит.
— Извини, — вздохнула я, когда Тори уставилась в окно на улицу. — Но из всего этого вышла одна хорошая вещь.
Она оглянулась на меня через плечо, бросив любопытный взгляд.
— Какая?
Я вытерла зубную щетку Пита об унитаз. Обод и все такое.
Ее рот открылся, а потом она расхохоталась. Мой гнев наконец испарился, когда собственный смех присоединился к ее смеху, и наша пустая маленькая квартирка на этот раз наполнилась чем-то хорошим.
Тори
— ИСКРА, — ВЫРУГАЛАСЬ я, оглядываясь через плечо, чтобы убедиться, что все еще одна. Ночь была темной, тени густыми, а тишина пронзительной в этом месте на многоэтажной автостоянке, но я никогда не могла быть слишком осторожной. Красивый серебристый байк рядом со мной по большей части скрывал меня, но если бы кто-нибудь заметил, что я здесь, игра была бы окончена. — «Искра, давай!»