Как и Микаэла, Агата Форчун часто становилась объектом сплетен, хотя мать не испытывала чувства неловкости, которое отравляло жизнь ее дочери. Старшую леди Форчун считали неумехой и немного слабоумной, к младшей же относились с усмешкой и уклонялись от встреч с ней.
Дочь дьявола.
Служанка в аду.
Сестра самого сатаны.
И хуже всего — Хозяйка удачи.
Мисс Форчун.[1]
Умная игра слов, должна была признать девушка, и из всех ненавидимых прозвищ, которыми ее наградили, самым точным было «мисс Анфорчун — мисс Несчастье».
Ее пальцы сжали искривленное металлическое кольцо на тонкой цепочке под корсажем платья, которую она никогда не снимала. Эта цепочка казалась ей такой же тяжелой, как дубовое ярмо.
— Песню! — прозвучал мужской голос, прерывая самоуничижительные мысли Микаэлы. Апан Торнфилд, сюзерен семейства Форчун и хозяин пира, поднял кубок в сторону трио музыкантов, возле которых, спрятавшись, примостилась девушка. Он был красивым блондином с аккуратно подстриженными усами. После смерти жены год назад он остался один с юной дочерью в их скромном имении. Микаэла никогда не разговаривала напрямую с лордом Торнфилдом. Сегодняшний пир был вторым случаем в жизни девушки, когда она посетила дом сюзерена, хотя не могла вспомнить первого посещения, видимо, была тогда еще ребенком.
— Я хочу немедленно услышать песню! Кто готов ее исполнить?
Гости с энтузиазмом встретили предложение хозяина, и Микаэла сжалась, увидев, что мать ищет ее в толпе. Девушка закрыла глаза, словно это могло сделать ее невидимой.
Она почувствовала, что спасена, когда лорд Торнфилд объявил имя выбранной им певицы, и Микаэла со вздохом облегчения открыла глаза.
— Леди Джульетта Оспри, вы усладите наш слух? — почти прокричал он, и через мгновение высокая брюнетка в роскошном зеленом платье вышла из толпы со смиренной улыбкой на привлекательном лице.
Это была та самая женщина, которая подставила ей ногу. Микаэла отодвинула свою скамейку еще дальше за занавес.
— Вы знаете песню «Моя любовь взывает к морю»? — спросила леди Джульетта у трио музыкантов, и стоявший впереди с поклоном кивнул.
Когда раздался голос женщины, резкий и пронзительный, Микаэла снова съежилась. К-тому времени как были исполнены припев и второй куплет, она проверила, не идет ли у нее из носа кровь. Она увидела, как поморщились несколько гостей, когда ноты взлетели к небесам. Чтобы достичь такой высоты, леди Джульетта почти перешла на крик. У Микаэлы приоткрылся рот, и она зажала уши.
— О, поскорее прекратите это! — громко крикнула она. Однако никто не услышал ее из-за пронзительного пения выступавшей. Каждую минуту девушка ожидала, что гончие лорда Торнфилда присоединят свой лай к этим звукам.
Наконец пытка окончилась, и Микаэла услышала облегченный вздох гостей, прежде чем они разразились преувеличенно щедрыми аплодисментами в адрес разодетой леди Оспри.
— Господи, они, должно быть, глухи, — пробормотала девушка. Затем она удивленно ахнула, когда почувствовала, как ее сзади потянули за волосы. Микаэла повернулась на скамейке.
Прикрытая занавесом, за которым пряталась Микаэла, стояла очень красивая девочка лет десяти с длинными блестящими белокурыми волосами, убранными со лба и каскадом спускающимися вдоль спины. Она смотрела на Ми-каэлу большими карими глазами олененка, и лукавая улыбка освещала ее бледное личико. Она энергично кивала.
— Привет, — сказала Микаэла.
Улыбка девочки стала еще шире. Она указала на занавес, вероятно, имея в виду гостей, затем потянула себя за ухо.
Микаэла рассмеялась:
— Да, если они не были глухими раньше, смею сказать, то сейчас наверняка оглохли.
Девочка прикрыла рот ладошками, глаза ее весело блеснули.
— Я Микаэла Форчун. — Она протянула руку, девочка приняла ее, присев в реверансе. — А кто вы, прелестное дитя?
Девочка улыбнулась и снова указала на толпу гостей. Она приложила указательные пальчики к верхней губе, затем положила изящную ручку на плоскую грудь.
Микаэла решила, что поняла собеседницу.
— Лорд Торнфилд — ваш отец?
Девочка кивнула.
— Как поживаете, леди Элизабет?
Девочка снова грациозно присела в реверансе, иМи-каэлу удивила ее немота. Она была наслышана о немых людях, но никогда не встречала никого из них, однако решила не обращать на это внимания, чтобы не обидеть хрупкого ребенка.
Микаэла хорошо знала, что такое обида и унижение.
— Вам нельзя появляться на этом празднике? — спросила она.
Элизабет пожала плечиками, затем указала на что-то мимо Микаэлы, глаза ее округлились, а губы сложились в букву «О». Было похоже, что леди Чертов Язычок готовилась вновь терзать слух гостей своим визгливым голосом. Микаэла застонала и, опустив голову, ладонями закрыла уши.
— Интересно, кто-нибудь хочет оглохнуть? Элизабет Торнфилд тоже закрыла уши и наклонилась вперед, сдерживая смех. Глядя на нее, Микаэла рассмеялась. Но она и ее юная подружка были избавлены от грядущего визгливого скрипа самим лордом Торнфилдом.
— Минуту внимания, пожалуйста, — произнес он, кланяясь в сторонуледи Оспри. — Прежде чем праздник продолжится, хочу сделать объявление. — Алан несколько нерешительно поднялся на помост, на котором стоял стол лорда, затем расплылся в улыбке: — Полагаю, что должен воспользоваться случаем, чтобы вспомнить о нашем сеньоре, лорде Магнусе Шербоне, почившем более года назад. — Это заявление не вызвало ни малейшего звука сочувствия в зале, что вовсе не удивило Микаэлу. Не было секретом, что все живущие на земельной собственности Шербонского дьявола ненавидели его за безжалостное правление и для многих его смерть была благословением. Элизабет придвинулась поближе к Микаэле и выглядывала из-за занавеса, наблюдая за отцом, который продолжил свою речь: — Наши земли слишком долго находились без хозяина, так что с радостью в сердце после этого печального воспоминания сообщаю вам поразительную новость: сын лорда Шербона, мой кузен Родерик, возвращается на днях из Святой земли, чтобы занять место отца в замке Шербон.
При этих словах возбужденный шепот пробежал по залу. До Микаэлы донеслись обрывки восклицаний:
— Родерик, лорд Родерик!
— Такой красавец…
— …совсем не такой, как его отец.
— Однако, — вновь раздался голос лорда Алана, — из-за весьма… тяжелых ранений, полученных во время длительных странствий, и, осмелюсь сказать, хромоты, — толпа гостей ахнула, — а также из-за условий наследования, выдвинутых самим лордом Магнусом, земли, возможно, перейдут… — Алан сделал паузу, гости затаили дыхание, — к вашему покорному слуге.
Зал огласился удивленными восклицаниями и аплодисментами, и на лице лорда Торнфилда появилась горделивая улыбка. Он позволил радостным излияниям звучать еще несколько секунд, прежде чем поднять руки, призывая к тишине.
— Безусловно, я глубоко опечален потерями, которые понес мой кузен, но считаю, что сегодняшний вечер — хороший повод для веселья. В конце концов, через какие-нибудь несколько недель я перееду в северную часть наших земель. — Гости ответили дружным возгласом одобрения. — Итак, давайте развлекаться, наслаждаться происходящим и петь песни, чтобы продолжилось состязание в пении. Со своей стороны удовлетворю любую просьбу победителя. — Гости откликнулись радостным гулом. — Мы уже благосклонно выслушали выступление леди Джульетты..
Леди Джульетта широко улыбнулась гостям и игриво подмигнула Алану.
— Кто осмелится бросить ей вызов? — Лорд Алан оглядел присутствующих. — Ну, смелее. Кто будет следующим?
Почти час более дюжины гостей, мужчин и женшин, сменяли друг друга в состязании. Но никто не был поистине совершенен в своем таланте — некоторые даже нарочно фальшивили, исполняя грубоватые шуточные стихи или декламируя глуповатые строфы, — но не было никого хуже леди Джульетты, с удовлетворением отметила Микаэла. Она и юная леди Элизабет, спрятанные за занавесом, наслаждались каждым номером и весело кружились, взявшись за руки.