— Пойду я, — не раздумывая заявила Микаэла, сунув маленький башмак и кусочек шелка за пазуху спутнику. — Нет времени ждать — взгляните на скалы, на линию прибоя. Вода поднимается и скоро зальет пещеру, так что все они утонут. Поднимайтесь наверх Алан, и скажите Родерику и Хью, когда они подойдут, где мы находимся. — Микаэла пригнулась и приготовилась войти в пещеру, но Алан протянул к ней здоровую руку.
— Микаэла, нет! Что, если…
— Скорее идите, Алан! — Она оттолкнула его руку и нырнула в пещеру.
Шум волн слышался отчетливее внутри, чем снаружи, разбиваясь об утес и вибрируя, отражаясь от камня, когда девушка ползла по туннелю, узкому и наклонному, в глубь скалы. Если прилив усилится, море ворвется сюда, как река, и затопит пещеру. Ее сердце билось в груди так часто, что невозможно было определить его ритм, кровь стучала в висках. Она ничего не слышала, кроме волн и своего сердца.
— Лео! — закричала она, продолжая ползти. — Элизабет! Ответьте мне!
— Микэ-а! — услышала она дорогой голос, который звучал испуганно, слабо и отчаянно, и Микаэла бросилась вниз по наклонной плоскости в скале на голос.
Слабый свет оповестил, что она приблизилась к открытому, расширяющемуся пространству в проходе. Микаэла нагнулась, и то, что она увидела, повергло ее в шок.
Лео действительно находился внутри, сидя на колене у Элизабет Торнфилд, дети вцепились друг в друга в стоячей, зловонной, темной воде. А над ними стояла, согнувшись, Харлисс с длинным ножом в одной руке и еще более длинным, тонким факелом в другой. В тот момент Микаэла не сомневалась в том, что женщина сумасшедшая. Серое одеяние, которое она носила раньше, исчезло, на ней было изысканное дорогое платье. Седые волосы заплетены в нелепую косу и причудливо уложены, словно она играла роль знатной леди.
— Как приятно, что вы присоединитесь к нам, мисс Форчун! — прокаркала Харлисс. — Но где же Родерик? Я хочу, чтобы именно он оказался здесь.
— Его здесь нет. Только я и Алан Торнфилд. Он снаружи. Он… у него повреждена рука.
— Мой папа? — воскликнула Элизабет.
— Заткнись! — заорала Харлисс на девочку и перевела взгляд на Микаэлу. — Однако Родерику известно, что дети у меня. — Она резко дернула головой в сторону своих пленников, сжавшихся в воде на полу.
Микаэла кивнула:
— Хью звал его, когда я покинула замок. — Она сделала шаг в сторону Лео и Элизабет. — Как вы, мои милые?
— Отойди! — проскрипела Харлисс и, шлепая по воде, приблизилась к девушке с ножом в вытянутой руке, встав между нею и детьми и прижав конец лезвия к щеке Элизабет. — Еще шаг, и я перережу ей горло. Она не нужна мне живой — да и все вы. Родерик не узнает, пока не окажется здесь, а тогда будет уже поздно.
— Хорошо. — Микаэла попыталась говорить спокойно и попятилась. — Я не буду двигаться. Но почему бы тебе не отпустить их? Я останусь здесь вместо них до прихода Родерика.
Харлисс рассмеялась:
— О, разумеется! Хочешь перехитрить меня, когда они уйдут? Нет. Между прочим, миледи, я передумала. — Харлисс указала на детей лезвием кинжала: — Не займете ли место рядом с девочкой?
Микаэле не понравился взгляд Харлисс, но она чувствовала, что ей будет спокойнее рядом с Лео и Элизабет. Она опустилась в ледяную воду рядом с Элизабет, обняла их обоих и выставила колени, чтобы установить хоть какой-то барьер между ними и Харлисс.
— Очаровательно, — промурлыкала Харлисс. Она прислонила факел к стене пещеры, и пламя затрещало и зашипело от сырости. Микаэла молилась про себя, чтобы он не погас. Затем женщина подобрала клубок веревки, лежавший в воде, и приблизилась к своим пленникам. Она бросила его в голову Микаэлы, и он больно ударил ее по щеке, оставив на ней мокрый след.
— Обвяжи этой веревкой всех покрепче, теперь дай мне концы. Я не позволю тебе что-нибудь выкинуть, когда здесь появится Родерик.
— Ты хочешь, чтобы я связала нас всех? — переспросила Микаэла.
Харлисс моргнула.
— Именно так.
— Нет! — запротестовала Микаэла. — Это безумие! Если прилив проникнет сюда, мы не сможем освободиться.
— Я знаю! — злорадно крикнула Харлисс. — Ты либо сделаешь это, либо я начну пускать кровь — сначала этому маленькому сопляку! Действуй!
— Хорошо, хорошо! — Микаэла распутала веревку и свободно обернула ее вокруг них троих.
— Крепче, — скомандовала Харлисс, указывая на них своим лезвием. — И еще раз. Теперь конец бробай мне.
Микаэла была вынуждена держать другой конец веревки, пока Харлисс завязала пару узлов. Конечно, это не удержало бы троих пленников, если бы они попытались ускользнуть, но они могут запутаться и веревка замедлит их движения, так что у Харлисс будет достаточно времени, чтобы применить свое лезвие и нанести смертельные удары.
А если пещеру зальет…
Микаэла прогнала прочь эту мысль и крепче прижала к себе детей.
— Эо сташно, Микэ-а, — прошептал малыш, его головка упиралась в подбородок Элизабет. Эти двое, казалось, окончательно преодолели взаимную неприязнь, которую некогда испытывали друг к другу. — Папа не пидет?
— Да, Лео, — прошептала Микаэла и попыталась улыбнуться. — Твой папа придет за нами. Надо только подождать. Он непременно придет.
Харлисс повернулась к стене, схватила и подняла вверх факел, ее глаза были устремлены на туннель, ведущий к утесу, она улыбалась безумной улыбкой.
«Пожалуйста, Родерик, приди!»
Страх и отчаяние охватили Родерика, когда он тащился и хромал по размытой ливнем земле между Шербоном и морем; Хью приноравливался к его шагу, молча поддерживая его.
Что, если они не найдут их — кого-нибудь из, них? Что, если Харлисс навсегда отнимет у него Лео и Микаэлу? Возможно, это должно стать ему наказанием за его отказ от их безоговорочной любви, за его проклятое тщеславие.
Тогда он действительно узнает, что значит потерять все на свете.
Небо разорвала очередная молния, и Родерик увидел темный силуэт мужчины на утесе впереди, махавшего ему одной рукой, затем побежавшего навстречу ему и Хью. Его голос, крики были не громче, чем шепот в реве ветра, дождя и прибоя.
— …здесь! — услышали они его голос. — Мы здесь!
Они встретили Алана Торнфилда, но тот внезапно повернулся, ведя их назад к краю утеса. Его лицо было белым как мел, рука прижата к животу.
— Вы нашли детей? Где Микаэла? — спросил Родерик задыхаясь.
— Мы подумали, что они укрылись в приморской пещере… Микаэла…
— Морская пещера? — воскликнул Хью. — Ты дурак! Прилив…
— Я не мог остановить ее! — прокричал Алан в ответ, как только они встретились в начале предательской тропы. — Она не хотела ждать, опасаясь, что они попадут в ловушку. Я пошел бы вместо нее, но, похоже, у меня сломана рука.
— Я сломаю твою чертову шею! — закричал Хью.
Родерик почувствовал себя так, словно вся кровь покинула его тело, глядя вниз на крутые волны, бьющиеся о каменистый утес. Он не обращал внимания ни на Хью, ни на Торнфилда — Хью мог убить его, если бы захотел, Родерика это не заботило. Он положил свою трость между двумя зазубренными валунами и неловко заскользил вниз по тропе.
— Рик, подожди! — Хью начал спускаться вслед за ним. Родерик медленно продвигался по тропе, спиной к морю, опираясь о холодную, скользкую гору.
— Это именно там! — закричал Торнфилд из-за спины Хью. — Прямо перед вами, Родерик, под выступом!
Родерик увидел каменный навес над узким отверстием, как раз в тот момент, когда волна прошумела под его бесполезной левой ногой и та соскользнула с опоры. Родерик вскрикнул, и трость выпала из его левой руки, упав в прибой, прямо у его ног.
Он не мог войти в пещеру со своим башмаком. Он был тяжелым, неуклюжим. Родерик повернулся к Хью:
— Сними с меня сапог, Хью.
— Рик, нет! Ты не должен пытаться… Господи! Вы все утонете!
— Они — моя семья! — прорычал Родерик. — Поторопись, Хью!
Бросив взгляд на друга, Хью нагнулся, вытащив из ножен кинжал, и разрезал толстые полоски кожи, спрятанные над коленом Родерика. Тот оттолкнул протез, чувствуя себя на тридцать фунтов легче, и запрыгал на одной ноге к входу в пещеру.