– Эй, а ты небось уже нашла планету, с которой прилетела? – раздается чей-то смех.
Конечно, это адресовано Луне. Сделав вид, что ничего не слышит, та продолжает вглядываться в небо, параллельно что-то записывая в своем блокноте в кожаной обложке. Ирис, лежащая рядом с Ханой, приподнимается, оперевшись на локоть, чтобы посмотреть на шутника, и заявляет:
– Зато я твою нашла. Передают, чтоб ты не спешил возвращаться.
Мариан шепотом велит им прекратить болтать, и Хана продолжает вглядываться в очертания звезд. Она молчит, и Ирис тоже. На этот раз слова излишни.
Когда Мариан и Йон уже сопроводили учеников до кемпинга, Хана мысленно спрашивает себя, почему они так долго смотрели на звезды, хотя и подозревает, что похрапывание, доносящееся из-под учительских покрывал, было напрямую связано с их чувством времени.
В лунном сиянии и в свете фонариков палатки выглядят как огромные таинственные монстры, поджидающие в темноте. А если вспомнить про шепот, шум травы, стрекотание сверчков, то это место и вовсе напоминает сцену из какого-нибудь ужастика – Хана их просто обожает.
Возвращаясь в палатку, Хана сталкивается с Габриэлем, и тот легонько хлопает ее по спине. Конечно, при таком свете особо ничего не разглядишь, но ей кажется, что улыбка друга омрачена нотками сожаления. И, повернувшись вполоборота, Хана понимает почему: через нейлоновый проем в их палатку проскальзывает Луна.
Ирис уже внутри. Экран телефона подсвечивает голубые волосы и лицо подруги, делая ее похожей на привидение: она с кем-то переписывается. Ирис приветствует их без особого энтузиазма, не отрывая взгляд от телефона. Хане любопытно, с кем она говорит. Наверное, желает доброй ночи своему брату. Либо же речь о ком-то гораздо более интересном, и надо бы о нем спросить… Но это уже завтра. А сегодня ее ждет более важная миссия.
У Ханы есть настоящая суперспособность: она может говорить даже с растениями (в буквальном смысле). Однажды она болтала с фикусом в очереди в поликлинике, и только десять минут спустя поняла, что по ту сторону никого нет. Ладно, допустим, что Ирис и Луна не самые разговорчивые девчонки, но… они выбрались на природу с классом! И кто вообще спит в школьных поездках?
Что-то подсказывает Хане, что звездопад – отличный повод начать хоть какой-то разговор. То ли это инстинкт, то ли воспоминание о Луне, рассказывающей в автобусе о метеоритах и астероидах, то ли ее пижама, украшенная яркими созвездиями, отражающимися в свете экрана Ирис, кто знает…
Поэтому Хана решает сосредоточить свое внимание на Луне, игнорируя невнятные призывы к тишине, которые Мариан шепотом бросает каждый раз, проходя мимо их палатки. Однако, разговор был испорчен не этим.
– Оказывается, падающие звезды на самом деле не звезды, ты знала об этом, Ирис? – спрашивает Хана и подталкивает подругу локтем, чтобы та подыграла, отчего ее спальный мешок слегка поскрипывает.
– А, правда?
«Актриса из нее ужасная», – думает Хана. «Жаль, что она не пошла со мной в театральный кружок, сейчас бы это пригодилось».
– Ага, представь! Это… обломки астероидов, которые… ну… Луна, как там ты говорила? Ты лучше объяснишь.
Ответ Луны предельно лаконичен – она перекатывается на другой бок в своем спальном мешке, демонстративно отвернувшись.
– Хана, отстань от нее, пусть спит, – шепчет Ирис и наконец-то выключает телефон.
И тут Хана замечает светящийся экран в руках Луны.
– С кем ты говоришь?
– Тебе какое дело?
– Просто интересно.
– Ни с кем, – Луна резко обрывает разговор, и по ее тону ясно, что продолжения диалога быть не может.
Да и сама Хана не осмеливается задавать еще вопросы. Она даже начинает сомневаться в своей суперсиле.
Тишина опускается на палатку, и теперь снаружи слышны все шорохи и скрипы. И даже чье-то хихиканье. Хана готова поспорить, что остальные одноклассники выбрались из своих палаток и направляются в лес. Идут развлекаться. Без нее.
Как только Хана решает высвободиться из спальника, надеясь подглядеть, что же именно там происходит, Луна поворачивается и шепчет:
– Вы еще не спите?
Внутренний голос велит Хане промолчать, и она всегда его слушается. Обычно чутье ее не подводит (ночи перед экзаменами – не в счет, когда этот самый голос настойчиво твердит: «Нет, тебе незачем повторять Первую мировую, тебя не спросят о чем-то настолько очевидном, как Первая мировая»). Но сейчас Хана не на экзамене, поэтому она не издает ни звука и всеми силами старается телепатировать Ирис, чтобы та тоже промолчала.