Следующему посетителю я был очень рад, хотя при этом чувствовал вину. Марк заявился в своём воинском облачении, с мечом на боку, причём выглядел совершенно по-взрослому, для своих двенадцати лет. Сразу было видно, что парень с полной ответственностью занимается серьёзным делом. А вину я чувствовал, так как снова забыл про сына, занятый государственными делами. Впрочем, парню уже пора переходить к самостоятельной жизни, мне только надо правильно его сориентировать и на первых порах поддержать.
– Салют тебе, император Алексий! – абсолютно серьёзно приветствовал он меня.
– И тебе салют, легионер Марк Деций, – так же серьёзно ответил я, – значит, ты тоже признаёшь меня новым императором?
– Ну, разумеется! Больше ведь некому. Вот я и хочу спросить: какие у тебя теперь планы?
– И ты, Брут! – я схватился за голову, но тут же взял себя в руки. – Извини, сын, просто мне сегодня этот вопрос задают постоянно. Я ещё сам не во всём разобрался, но с тобой мне нужно поговорить, рассказать тебе, какова ситуация в Риме, и что нам нужно делать. Тебе пора уже участвовать в управлении империей.
– Да, папа, я помню, ты у нас на Сардинии учил меня управлять.
– Верно, Марк, учил. Многое тут очень похоже, но всё равно, разница огромная: Сардиния и Римская Империя. На должность ректора провинции меня назначил викарий, которому я просто заплатил, и никаких подтверждений мне не потребовалось. А в Риме всё значительно сложнее. Конечно, император сейчас – фигура не столь значительная, как в прежние времена, но всё же очень важная. И многое зависит от личности этого императора. Не все сенаторы хотят видеть сильного правителя, им бы больше подошла фигура вроде недавнего шута Валентиниана, или кого ещё похуже…
– Но как же так? Неужели им, этим сенаторам, не нужна сильная империя?
– Может, и нужна. Но они в первую очередь думают не об империи, а о своих амбициях – власти, богатстве.
– Но почему же тогда император их не разгонит и не найдёт других? – воскликнул Марк.
– Не всегда это можно сделать вот так, запросто. Да и правитель иногда сам не хочет их разгонять. Они часть денег отдают ему, и он закрывает глаза на все их безобразия.
– Но ведь это неправильно! – горячился юноша. – Так не должно быть!
– Если я всё-таки стану императором, то обещаю, что так не будет…
– Почему же «если»? Разве тебя не признали? – удивился Марк.
– Признали. Папа Лев сказал, что народ хочет, чтобы императором был я, церковь меня поддержит, а в своих воинах я не сомневаюсь. К сожалению, этого недостаточно.
– Но почему?
– Потому что правитель почти всегда избирается из родовитых патрициев, аристократии, древних родов. А мы с твоей мамой плебеи, торговцы, хоть и очень богатые. Мне пришлось столкнуться с неприятием себя властителем Сардинии, только одной из провинций Империи. Местные аристократы воротили нос от меня, подчинялись, скрипя зубами и были бы рады сожрать с потрохами. Мне удалось победить их только с помощью Флавия Аэция, фактического правителя Империи. А сейчас я сам претендую на то, чтобы стать этим правителем, но у меня нет уже такого высокого покровителя!
– Мне очень трудно понять это… Насколько всё проще в легионе!
– Ты прав, Марк, армейская дисциплина во многом лучше гражданского разгильдяйства!
– Тогда надо сделать такую же дисциплину во всей Империи!
– Не так это легко сделать. Но попытаться нужно, иначе всё будет впустую… Ладно, сын, давай пока примем к сведению наш разговор, а сейчас я поручаю тебе важное дело: отыщи центуриона Меркурия Фавста и передай ему мой приказ: найти нам временную квартиру, чтоб можно было поспать, отдохнуть – нам по комнате и помещение для охраны, он знает, что нужно, да и ты подскажешь. Потом начнём искать постоянное место, а пока достаточно будет и этого.
Марк ушёл, а на меня навалилась страшная усталость. Нестерпимо хотелось упасть в кровать и крепко уснуть, чтобы восстановить свои растаявшие силы. Вскоре Меркурий Фавст явился ко мне и доложил, что хорошие комнаты для меня с Марком найдены и ожидают нас.
– Спасибо, – я слабо улыбнулся, – тогда я иду отдыхать…
– Прошу прощения, господин Алексий, но вас ожидает гонец от императрицы Лицинии. У него письмо к вам, – сообщил слуга.
Как ни хотелось спать, игнорировать важного гонца не следовало. Лициния была вдовой Валентиниана III, к которому я, мягко говоря, не питал симпатий. Но в то же время, не было никаких данных о том, что она поддерживала его в тех неблаговидных делах, в которых он был замешан.