– В вашем распоряжении, император, будет вся Первая когорта, – поклонимся Максим Юлий.
– Отлично. И вот ещё что. У меня есть дополнительный сюрприз для наших противников – особый отряд конницы, также снабжённый кое-каким оружием, точнее оборудованием. Я готовил его в дополнение к легионерам Шестой центурии, там нужно не меньше трёх сотен. Это очень простое оборудование, вступление данного отряда в бой будет носить не только военный, но во многом и психологический характер. Я прошу понять меня правильно, вы увидите этот отряд в действии, и тогда поймёте, почему я не показал вам его заранее!
Наше совещание почти закончилось, и точку в нём поставил срочный гонец. Я вскрыл пакет и зачитал его содержимое: «Войска Византийского императора и персы начали наступление».
– Ну что же, война началась, слово теперь за нами! – я подвёл итог нашей встречи.
ГЛАВА XIX. БИТВА НА САРМАТСКОЙ РАВНИНЕ
Император Восточной Римской империи или Византии, Лев Макелла, по прозвищу Мясник пребывал в чрезвычайно скверном расположении духа. Утром он имел очень неприятный разговор с персидским главнокомандующим, визургом[19] Афшином. Главный перс был недоволен отсутствием крупных военных побед – римляне искусно нападали небольшими отрядами, стараясь выбирать пересечённую местность, где не могла развернуться основная сила персидских войск – конница.
Если персидские войска начинали побеждать, римляне быстро отступали, перегруппировывались и нападали в другом месте. Это было совсем непохоже на их обычную тактику, и Лев Макелла не мог понять, что они замышляют. Генерального сражения всё равно не избежать, тогда почему римляне тянут время? Ждут подкрепления, или надеются измотать персов, чтобы неожиданно нанести удар?
Тема разговора сама по себе была неприятной, но даже не это выбило Льва из колеи. С самого начала всё пошло не так. Он ожидал, что к нему, императору Восточной Римской империи прибудет царь Персии, и они, как двое равных, станут обсуждать предстоящую военную кампанию.
Но вместе с войском прибыл главнокомандующий, визург Афшин, надменный, гордый, уверенный в себе. Он привёз дорогие подарки и цветистое послание от великого шахиншаха Кушана, ясно давая понять, что великий шахиншах – фигура гораздо более значительная и важная, чем какой-то византийский император, уровень которого не выше визурга Афшина.
Впрочем, и он не всегда удостаивал императора своим присутствием, а предпочитал вести переговоры через помощника, азата[20] Соруша, командира знаменитой персидской конницы. Но даже он, в сущности равный только легату, вёл себя надменно и заносчиво!
У Макеллы иногда создавалось впечатление, что персы терпят его власть до поры до времени, и пришли сюда не как союзники, а как завоеватели, и что после победы делить захваченные земли и богатства будут именно они, а ему достанутся лишь жалкие объедки – то, от чего соизволят брезгливо отказаться господа.
На фоне этих нестроений у императора также сильно испортились отношения с собственным воинством и духовенством. Народ роптал. Глухо, неявно, однако роптал. Очень мало кто с энтузиазмом поддерживал идею войны с братьями по вере и образу жизни, также именующими себя римлянами, принадлежащими к двум частям одной Империи. Военные выполняли приказы, но внутри желали мира. Народ вообще не понимал, зачем воевать с Римом.
Однако, повинуясь жёсткой дисциплине, и не желая отдавать победные лавры персам, византийская армия вместе с ними наносили римлянам чувствительные удары и заставляли отступать.
– И что вы увидели на Сарматской равнине, центурион Марк Деций?
– Вот, я составил подробную карту не только самой равнины, но и прилегающих территорий. Смотрите, справа и немного ближе находится возвышенность, гораздо более пригодная для развёртывания римских войск. Обычных войск, не снабжённых мамортисами и аэростатами. Если бы я был командиром этого войска, то постарался незаметно сосредоточить возле этой возвышенности не только войско, но и всё необходимое для постройки укреплений. Так, скорее всего, и подумает Макелла, он постарается отрезать наше войско от этой возвышенности, и выдавить на голую, ровную Сарматскую равнину.
Приближалось время генерального сражения, римские войска по-прежнему отступали, заманивая персов и византийцев вглубь территории, но бесконечно продолжаться это не могло – враг мог догадаться, что его водят за нос, да и наши войска потихоньку начинали роптать, желая сражаться по-настоящему. Легаты знали о конечной цели и отдавали нужные приказы, но центурионы, командиры когорт и центурий, выполняли их только из послушания, высокой легионерской дисциплины, в душе недоумевая – ведь они не подозревали о наличии у нас новейшего оружия.
19
Визург – титул в Персидской империи, знать, из которой вербовались высшие чины административного и военного управления.
20
Азаты – средние и мелкие землевладельцы, составляющие ядро сасанидской армии, её прославленную конницу.