Я медленно убрал руку и поднялся. Неужели Брунхильда права? Или это лишь её воображение? Найдя Каэлия, я отозвал его в сторону.
– Капитан, почему мы до сих пор не отчалили?
– Мы ожидаем разрешения от портового начальства. С минуты на минуту должен появиться посыльный.
– Мне плевать на ваших посыльных, – я вынужден был повысить голос, – своей ректорской властью приказываю немедленно выйти в море! Немедленно!
– Простите, но я не могу нарушить правила, перед отплытием следует дождаться…
– Капитан, эти правила установил я и они рекомендательные. Учитывая обстоятельства, разрешаю вам выйти из порта, не дожидаясь посыльного с новостями для передачи.
Теперь я и сам видел, что дело нечисто. Неужели капитан тоже был в стане моих врагов? Как бы там ни было, нам следовало немедленно уходить: если капитан был предателем, он, очевидно, послал гонца не к портовым властям, а к людям Ардашира, с известием, что беглый ректор находится на судне.
Возможно, он ждал, что мы с Брунхильдой зайдём в предназначенную для нас каюту, дверь запрут на засов и будут спокойно ожидать появления жрецов. Но почему он до сих пор не применил силу? Вряд ли он опасается сопротивления сугубо гражданского ректора и девушки, о реальной силе которой даже не догадывается. Похоже, что не вся команда на его стороне…
Ладно, оставим рассуждения, в любом случае надо выйти в море! Капитан вяло начал отдавать команды, а его первый помощник так же вяло их выполнять. Тогда я решил идти ва-банк. Выйдя вперёд, снял шлем и громко объявил.
– Я – ректор Сардинии, властью, данной мне императором, приказываю немедленно отправляться из порта!
На лицах присутствующих появилось удивление. Меня они, безусловно узнали, однако мои слова, очевидно, противоречили чему-то другому, что им говорили.
– На этом корабле всё ещё я капитан, – интонации в голосе Каэлия резко поменялись. Сейчас не оставалось сомнений в том, на чьей он стороне.
И тут появилась моя валькирия во всей своей красе – с мечом в одной руке и ножом в другой.
Капитан так и не понял грозящей ему опасности, и в следующую минуту упал на палубу, страшно крича и зажимая руками промежность.
– Быстро всем за дело! Помощник, принимайте командование, или с вами будет то же самое, – она кивнула на подвывающего капитана.
У меня меч также был наготове, поэтому матрос, решивший напасть на меня сзади, упал на палубу бездыханным – я не стал рисковать, а просто нанёс смертельный удар. На Брунхильду накинулось сразу трое, у двоих были ножи, у третьего меч. Пока я спешил на помощь, воительница расправилась с двумя из них, а я успел подбежать, чтобы покончить с третьим.
– Кто-то ещё желает задержаться в порту? – зло спросила Брунхильда.
Помощник обрёл резвость, матросы также забегали по палубе, раздался звук выбираемого якоря. Я не стал ломать голову, впечатлился моряк демонстрацией силы, или с самого начала не поддерживал бунт против ректора, но мы добились своего: судно стало выходить из порта в море.
Мы заволокли стонущего капитана в предназначавшуюся для нас каюту, поставили кувшин с водой, закрыли засов и забили в него клин так, чтобы нельзя было открыть быстро и без шума.
Потом я нашёл помощника капитана и популярно объяснил ситуацию:
– Я не знаю, что вы задумывали, но сейчас положение таково. Я – по-прежнему законный ректор Сардинии, а Брунхильда – моя помощница. Советую больше не делать глупостей. Вы должны доставить нас в Геную, а затем вернуться на Сардинию вместе с судном. Если опасаетесь мести жрецов, пересидите где-то. Когда там восстановится законный порядок, возвращайтесь и сообщите о себе. Преследовать вас не будут.
Мы с Брунхильдой заняли капитанскую каюту, но находились в ней и спали по очереди: один из нас всё время был на палубе. К счастью, проведенная нами демонстрация силы настолько впечатлила экипаж, что никто больше не пытался напасть. При этом если меня боялись просто как представителя власти, то перед Брунхильдой они испытывали какой-то животный, мистический ужас.
Через несколько дней корабль прибыл в Геную, там мы сошли на берег, чтобы купить лошадей и двигаться на розыски Кастула с легионерами. Деньги для этого, а также для питания в пути взяли, распотрошив капитанскую кассу.
– Возвращайтесь, – сказал я помощнику, – и помните, что я вам сказал.