В самом Константинополе нового императора Рима не признали. Петроний остро нуждался в союзниках и решил подойти к решению этого вопроса с другой стороны, причём буквально.
К тому времени у вестготов, которые бились на нашей стороне против Аттилы, также произошла смена власти. Молодой Торисмунд, сражавшийся с нами на Каталаунских полях и решивший, в итоге, исход сражения, по возвращении домой резко сменил своё отношение к империи. Как только угроза Аттилы прошла, отпала и необходимость вынужденного союза с Римом. Как и предполагал Аэций, Торисмунд вновь принялся атаковать римских союзников, расширяя свои владения, однако это не понравилось многим вестготам, в том числе младшему брату Торисмунда Теодориху, названному в честь отца. В результате, против молодого короля быстро организовали заговор и убили его, возведя на престол Теодориха II. Новый король, в свою очередь, наоборот считал своим долгом наладить добрососедские отношения с Римом и пойти с ним на максимальное сближение.
Именно поддержкой нового короля вестготов и решил заручиться Петроний Максим. Для этого он назначил Эпархия Авита, познакомившего вестготского короля во времена его юности с римской культурой, военным магистром Галлии и отправил его в Толозу. Задача Авита была убедить Теодориха II на деле поддержать нового императора. Как всё прошло, я не знал, поскольку так далеко моих осведомителей не было, однако в Риме вскоре объявили о том, что Теодорих II называет Максима своим императором.
Также мне донесли что Петроний отменил помолвку дочери Лицинии Евдоксии с Хунерихом – сыном короля вандалов Гейзериха. Подозреваю что эта помолвка являлась частью мирного договора с вандалами и мне были не очень ясны мотивы такого хода. Зато хорошо видны оказались последствия. Взбешённый Гейзерих отреагировал мгновенно, объявив, что собирает войско для похода в Италию.
Таким образом, прошло всего полгода со смерти Флавия Аэция и три месяца с восхождения Петрония на престол, прежде чем варвары отправились завоёвывать Рим.
Войска вестготов были слишком далеко, чтобы успеть вовремя, а никаких других союзников у Петрония не нашлось, поэтому новый император здраво рассудил, что «лучшее» решение в данной ситуации – бегство в панике. Причём паника поднялась во всём Риме, поскольку новость о выдвижении армии Гейзериха быстро распространилась среди населения.
Я стоял на балконе своей резиденции и смотрел в сторону моря. Вот всё и пришло к тому, чего я боялся и ждал. Пятнадцать лет миновало с того момента, как я попал в этот мир и понял, что ему осталось жить совсем немного. Я сделал достаточно для того, чтобы подготовиться и надеюсь, что этого хватит. Укрепления острова ещё не готовы в полной мере, но если вандалы сунутся сюда, их будет ждать горячий приём.
Римской империи же наступал конец. Даже если номинально она останется жива после этого налёта, то фактически это будет уже лишь её призрак. Оставаться в её составе я более не видел смысла, все ресурсы пора направить на себя.
Подошла Марина и встала рядом со мной.
– Все распоряжения отправлены? – уточнил я.
– Да, всё корабли срочно прибывают в ближайшие порты, сдают товары и никуда не выходят. Из Италии все суда выведены и спрятаны в бухтах Сардинии. Вся торговля остановлена.
Я молча кивнул в ответ. Хоть мы к этому и готовились, всё равно на душе было горько. Кто знает, какой он будет, новый мир после падения Рима. Новый мир, в котором мне предстоит жить.
ГЛАВА ХХV. ПАДЕНИЕ РИМА
Папа Лев I
Самообладание с трудом удавалось сохранять, это при его-то выдержке! Папа римский Лев I, которого уже некоторые в народе прозвали великим, тяжело вздохнул. Чехарда во власти, вызванная смертью Аэция, привела в итоге к тому, что король вандалов Гейзерих объявил Риму войну и выдвинулся на своих кораблях из Карфагена, который он отнял у империи ранее.
Всё чаще Папа задумывался о том, как повернулись бы события, вмешайся он напрямую в выборы императора. Всё же у него по-прежнему оставались мощные связи в Сенате, да и титул понтифика придавал ему весомый авторитет. Возможно, окажи он существенную поддержку Майориану, нынешних событий удалось бы избежать. Хотя тот и не отличался столь же блестящим умом, как его друг и наставник Аэций, но будучи военным, а также патриотом страны, он мог хотя бы собрать силы для сопротивления. А хитрый политик Максим, в стрессовой ситуации лишь сеял в городе панику, намереваясь, в числе прочих, бежать из метрополии.