Антон стоял молча и нервно покусывал губу. Ему хотелось что-нибудь возразить, однако он понимал, что злить Борисова опасно.
Отвечать, однако, не пришлось вовсе: из дверей вышел тот самый молодой человек, которого привела Лена. Он встал недалеко от них и закурил. Антон решил, что это неплохой повод сменить тему, а заодно и собеседника.
– Ну и как тебе наша компания? – поинтересовался он.
– Интересно, хоть и весьма необычно, – пожал плечами тот, – я никогда не бывал на таких мероприятиях и, если честно, никогда не думал, что окажусь.
– Пришёл поддержать девушку? – Антон хищно усмехнулся.
– Нет, хотя и может так показаться. Мы с ней действительно были на свидании, но оно как-то не задалось. Она предложила сходить сюда, вот я и… если честно, пришёл сюда скорее из любопытства. Надеюсь, вас это не обидит.
– Весьма честно с твоей стороны, – Борисов уважительно посмотрел на молодого человека и протянул руку, – меня Олегом зовут.
– Алексей, – представился тот и сразу поправился, – Лёша, в смысле. Извиняюсь, рабочая привычка полным именем представляться.
Антон молча отошёл в сторону и оставил их двоих болтать дальше без него. Возможно, Олег и прав, но его слова задели Берунова за живое.
Давно, ещё в 1999-м году, Антон окончил институт химии и поступил работать в лабораторию. Однако молодость, проведённая в девяностых, оставила свой отпечаток. К студентам часто приходили ребята и предлагали выгодную сделку: будущие химики достают для них нужные ингредиенты, а взамен получают деньги. Времена были сложные, и Антон согласился. На протяжении всего времени учёбы он доставал нужные компоненты и, постепенно, понял, на что именно они идут. То, что это были наркотики, даже не скрывалось, но Антона интересовало, что делается конкретно и, главное, «как».
Разобравшись с этим вопросом, Берунов смог не просто доставать компоненты, но и предлагать готовый товар. В то время он уже окончил институт и устроился в лабораторию, где получил доступ не только к материалам, но и к оборудованию. Его «партнёры» благосклонно восприняли предложение закупать товар, лишь строго наказав работать исключительно с ними и по установленной ими же цене. Молодого химика вполне устраивал такой договор, и у него появилась ежемесячная солидная прибавка к зарплате, часто её саму превышающая.
Но девяностые к тому моменту давно миновали. Времена повального бандитизма и наркоторговли закончились и вскоре ячейку, занимающуюся сбытом, накрыли. Берунова сдали без зазрения совести, и он уехал в места, как их называют, не столь отдаленные.
Именно тогда к нему впервые пришло осознание того, насколько мерзким делом он занимался. В тюрьме его не обижали, что можно было считать большой удачей, и Берунов долго думал над своими решениями. Освободившись, он захотел круто повернуть свою жизнь и начать жить правильно. Однако здесь его ждал неприятный сюрприз. С судимостью, да ещё и по такой статье, Антона не брали на работу ни в одну лабораторию. Лучшее, на что ему приходилось рассчитывать – низкоквалифицированный труд.
Он принялся ходить в обычную православную церковь и молиться, стараясь искупить свои грехи, однако судьба поступила с ним иронично. В маленьком городке, где он жил, новости расходились стремительно. Прихожане быстро узнали, что храм посещает человек, осуждённый за изготовление наркотиков.
Бывшего наркомана они бы простили и поддержали, однако среди пожилых прихожан было много тех, чьи дети в прошлом сами стали наркоманами и окончили весьма плачевно. В Антоне они видели того, кто сгубил их семьи. Христианство проповедует всепрощение, настоятель храма даже пытался поддержать бывшего преступника, но именно там Берунов сделал вывод что несмотря на все заповеди, эти набожные люди запросто готовы сжечь его живьём. Хотя это было бы, пожалуй, справедливым.
Алексей (менеджер)
Я проснулся утром не в своей постели. Лена шуршала на кухне квартиры-студии, заваривая кофе, и я вновь залюбовался её фигурой. Домашний короткий халатик подчёркивал стройные линии тела, слегка растрёпанные волосы добавляли сексуальности. Вновь почувствовал возбуждение.
В этот момент Лена обернулась и, увидев, что я проснулся, жестом позвала меня за стол.