Так что на этот простой вопрос я ответил максимально искренне, учитывая обстоятельства — тот факт, что я абсолютно не в курсе, чье место занял. Мое имя в прошлой жизни уже не имеет никакого значения.
— Я не знаю.
— Это грустно, — вздохнул Фрейд, — но, увы, предсказуемо. Вы многое пережили, и вас сильно ударили по голове. Но давайте все же постараемся и оценим масштаб бедствия. Какой сейчас год?
— Не знаю, — пока что говорить правду было легко.
— Хм, — Марцевич потрепал аккуратную бородку, потом достал из нагрудного кармана паркер, — что это за предмет?
— Ручка. Возможно, перьевая.
— Простите, за глупые вопросы. Я должен определить границы. Мы проведем ряд самых разных, иногда странных, тестов. А сейчас прошу меня извинить, затронем больную тему: что вы помните из событий того страшного дня?
— Отдельные детали. Помню, как очнулся среди мертвых, как бежал к машине…
— А если, голубчик, мы проведем одну интересную процедуру? Вы когда-нибудь слышали про гипноз? Это очень деликатный процесс, и я бы не решился делать такое без согласия пациента, но мы бы выяснили многое и про вашу личность, и про трагические событие в Доме Отдыха.
— Нет, — ответил я как можно тверже.
— Но почему же, голубчик? — Фрейд посмотрел на меня с укоризной.
— Я не хочу вспоминать, что случилось в «Солнышке», — сказал я очередную полуправду.
— В пансионате «Заря», хотели вы сказать?
— В нем.
— Понимаю вас голубчик, но вы все же подумайте, воспоминания неприятные, но должны же вы вспомнить, как вас зовут! Может быть, вас кто-то близкий потерял и очень волнуется…
Я закрыл глаза, делая вид, что безумно устал. И это тоже было недалеко от истины.
— Ладно, голубчик, отдыхайте. Мы еще продолжим.
Я действительно провалился в темный сон без сновидений.
Когда я вновь открыл глаза, меня буравил колючим злым взглядом мощный мужчина средних лет в дешевом сером костюме и наброшенном на плечи белом халате.
— Ну, привет, — приветствовал меня гость. — Непростая неделька выдалась?
Он сделал паузу. Я решил, что мент ждет ответа, и кивнул.
— Молчи и слушай. Мы с напарником очень хотели бы расспросить тебя, что произошло в чертовой «Заре». Но ты ничего не помнишь, и мозгоправ считает, что не симулируешь. Тебя треснули по башке, стресс и все такое. Похрен.
Я хотел что-то сказать, но гость приложил палец к губам.
— В бассейне море крови, но к нам приехали крутые эксперты из Москвы, дээнка-шмаенка, твою кровь выделили. А вот пальчиков твоих в базе нет. Но отделали тебя знатно, также как и прочих — у всех все по шаблону, дали по башке и придушили. Короче, я уверен, что в этой тухлой истории ты — жертва. Иначе мы бы с тобой по-другому разговаривали. Какой-то трансвестит звонил на горячую линию. Бабой притворялся. Было бы смешно, да только веселиться не с чего. Нам бы очень хотелось узнать, кто упырей этих положил. Но орудия убийства не нашли. Да еще и, как назло, во внедорожнике, на котором вы сбежали, джипиэс сломался.
Мент достал из пачки сигарету, сунул в рот, пожевал, но вернул в пачку.
— Короче, мы не знаем, что внедорожник Бавария черного цвета останавливался у некоего водоема, а значит, и не будем там искать улики. Черт, я ведь был там, когда ты бросился нам под колеса, воняя горькой на всю губернию. Теперь-то мы знаем, что ты не был пьян, а тогда… Ох, повезло тебе, что Сашка очнулся. Ну и спасибо. И за Сашку, и за потрошителей. Я бы сам их, да что теперь.
Гость наклонился ко мне, обдав запахом перегара, и отработанным движением разомкнул наручники.
— Короче, Амнезия, я скоро вернусь и не один. Жаль, что ты ничего не помнишь. Понял?
Поспав еще немного, я решил размять ноги. Сестры в палате не было. Я сдернул датчики с рук ног и головы, сел на краю койки. Голова кружилась. Аппарат в изголовье надрывно пищал, и сестричка прибежала на его зов.
Не обращая внимания на ее причитания, я попробовал встать на ноги с третьей попытки мне удалось.
— Радость моя, — улыбнулся я сестре, бросившейся меня подпирать, — туалет-то у вас где?
— Да рано вам еще… — пробовала возражать сестричка, но я мягко ее прервал.
— Где?
— По коридору налево. Я вам помогу.
— Не надо, я сам…
Теперь уже сестра меня прервала.
— Подождите минуту!
Она упорхнула, но тут же вернулась с костылем.
— Так вам будет легче!
И я справился, хотя без палки было бы сложнее.
На обратном пути я поинтересовался у сестры, которая наотрез отказалась бросать меня, убогого, на произвол судьбы, в какой палате лежит полицейский Александр, доставленный в один день со мной. Сестричка, сама прелесть, проводила меня. Пациент отдыхал поблизости, через пару дверей от моей палаты. Герой лежал замотанный в бинты как мумия, и, кажется, крепко спал. Я не стал его будить.