— У кого «у нас»?
Брюнетка сунула мне в руку карточку. На ней были очередные иероглифы, на этот раз синие, и телефонный номер.
— Жаль, что у нас разговор не сложился. Ну ничего, еще подружимся.
Гостья направилась к выходу, мимоходом похлопав меня по плечу. И это было сексуально. Я остановил красотку, но совсем не из-за того, что желал все бросить и сорвать с нее одежду прямо в этой грязи. Совсем не из-за этого.
— Погоди, милая, мусор за собой прибери!
— Сами уйдут, не маленькие. Не волнуйся, без меня мальчики шалить не посмеют. А я с тобой воевать не собираюсь. Говорю же, это начало большой дружбы.
— Зовут-то тебя как, подруга?
Брюнетка выдернула у меня из пальцев карточку и написала что-то на обороте, после чего засунула визитку мне в нагрудный карман пиджака.
— До встречи, охотник.
Брюнетка удалилась, покачивая бедрами, на что я почти и не обратил внимание, глядя на четырех разновозрастных оболтусов, отлеживающихся на земле. Эйфория, подкрепленная злостью, которая поддерживала меня всю эту долгую ночь, улетучилась. Убивать белохалатников я не собирался, хотя они и собрались в моем доме, чтобы меня обокрасть. Надо было привести их в чувство, разобраться с очередной партией трофеев, да и что-то решать с битком набитыми внедорожниками, за руль которых я садиться уже не мог. Если Соня в таком же состоянии, как эти бедолаги, что вполне возможно, я же видел, каково ей пришлось после атаки Пижонова-Дракулы, я остался в одиночестве и без сил.
Я зажмурился, пытаясь найти в себе толику энергии, чтобы закончить эту ночь. А потом меня обняли нежные руки и куда-то повели. А потом мир отключился. Пришел в себя я уже на даче, в окно било солнце. Я услышал скрип лестничных ступенек. Каким чудом Соня смогла оттащить меня бесчувственного, в мансарду, загадка, которую еще предстоит разгадать ученым! Главное не тем, невменяемым, из шатра. Эти и свой пупок не найдут без гида.
В комнату вошла Степанида Дмитриевна.
— Проснулся, Андрюшенька? Как ты себя чувствуешь? Умаялся за ночь-то!
Бабуля смотрела на меня заботливо, но с легким страхом. Что же вчера было, когда мы приехали?
Я провел ревизию собственного организма. Ликвор радостно отрапортовал о завершении восстановительных работ.
— В полном порядке, — сообщил я с удивлением.
— Вот и славно! Завтрак стынет, я блинов напекла! А то полежи еще немного, я сюда принесу. Я такой красивый поднос нашла, глаз не оторвать! Откуда взялся и не припомню!
— Пойду, умоюсь.
Напялив какие-то шорты, бодрая старушенция и не подумала отворачиваться, я спустился и вышел в сад. Зеркало по дороге не попалось, я даже не знал, осталась ли кровь на лице, хотя вряд ли, старушка реагировала бы гораздо более бурно.
Я обтирался под холодной водой из-под садового крана, попутно разглядывая себя. Раны затянулись, оставив свежие розовые шрамы. Я так увлекся процессом, что не заметил Ольгу, которая накинулась на меня с объятиями, разбрызгав водяную струю на метр вокруг. Соня, также незаметно подкравшись, присоединилась к буйству, разорвав дачную тишину визгами.
— Блины стынут! — окликнула нас Степанида Дмитриевна.
После завтрака я прошелся по саду, пытаясь выстроить в голове планы на день. На полянке перед домом не было привычного седана Сони, зато стоял незнакомый мне минивен с гербом Вержицкого на борту.
— Когда ты отрубился в шатре, я подняла на ноги четырех выдающихся умников, заставила их собрать оружие на территории и запихать в джипы. Потом подумала, что с этим можно сделать, и набрала Маузера. Он, конечно, не был счастлив ночному звонку, но, когда я сказала, что его ждет два полновесных подарочка, резко подобрел. Короче, мы с умниками погрузили тебя в автобус охраны, джипы с трофеями обещал забрать оружейник. Машины, кстати, я также предложила ему выкупить, он с радостью согласился.
Какая-то мысль свербила в мозгу, я не сразу понял, что меня смущает, но потом до меня дошло.
— А паучьи клинки остались в джипах?
— Обижаешь! — Соня распахнула дверцу автобуса, шамширы были аккуратно сложены на заднем сиденье.
— Ты не знаешь хорошего мастера по ножнам?
— Надо подумать, так сходу ничего не придумывается. Можно у оружейника спросить, его епархия.
— Ясно, спросим у Маузера.
Степанида Дмитриевна вынесла на вытянутых руках пиджак и брюки.
— Костюмчик твой, Андрюша, сильно запачкался. В чистку отдадим или сразу выбросим, ну очень уж грязный! Нет, я понимаю, что он денег стоит…
Пиджак и впрямь весь пропитался кровью, практически поменяв цвет.