Итак, Влад Пижонов, гостящий в цыганском замке, подвесил гопника Гошу на дереве за ноги. Подвесил аккуратно: следы на щиколотках присутствуют, но случайных синяков или ссадин почти нет. Возможно, к этому моменту парень был без сознания или полностью под его ментальным контролем.
Присмотревшись, я сфотографировал следы веревки на ветке. Дождь, прошедший под утро, смыл брызги крови, но я их вижу. Монстр проколол две дырочки: чуть выше — во внешней сонной артерии и чуть ниже — в общей. Гурман, венозной кровью побрезговал, предпочел чистую, артериальную.
«Небольшие круглые отверстия», — читаю я в отчете. Расстояние между ними — десять сантиметров. Имитировал укус, но дырочки слишком круглые, слишком аккуратные. Какой-то прибор. Брызнуло совсем чуть-чуть, в момент «укуса», несколько капель попало на белую березовую кору. Красивая, наверное, была сцена, как в кино. Может быть, потому Пижонов и выбрал это место, а не страшненький сгоревший дом. Любит картинку, эстет.
Он сразу подставил емкость, кастрюлю или тазик. Наверняка что-то пафосное, как его плащ, ритуальное, медное или бронзовое, все в завитушках орнамента и пиктограммах. Фальшивая челюсть тоже наверняка древняя, как говно мамонта.
Все свои открытия я в реальном времени сообщал Сашке, обещал же держать его в курсе. Я ценю свое слово.
— Его нашли не на дереве! — прокомментировал он момент с подвешиванием.
— О да! Когда кровь закончилась, а пять литров — не так уж и много, он очень аккуратно снял тело.
Были еще брызги, но дождь все их смыл. Тело Влад положил на асфальт на спину так, будто бы Гоша делал в снегу ангела. Только снега не было. Тогда Пижонов нарисовал крылья кровью. Да-да, стихия уничтожила картину, но я вижу всю кровь, что была пролита той ночью.
После «прогулки» я отвез мента Сашку в то же кафе, где мы сидели утром.
— Я должен поверить в твои видения?
— Ты видел отчет экспертов. Я в чем-то им противоречу?
— А подвешивание за ноги…
— Веревка оставила след на дереве, ты сам видел.
— И этот человек, Пижонов…
— Да какой он человек, разве что издали спутать можно!
— Кто же он по-твоему? — Сашка все сопротивлялся, цеплялся за картину мира, в кторой преступления совершают обнаглевшие хулиганы.
— Ты ведь уже знаешь про пришельцев.
— Каких, твою мать, пришельцев? — какой же он упертый, мама дорогая!
— Их называют «Инвейдеи».
— Что это значит?
— «Пришельцы» по-японски.
— Это просто сказки, — продолжал спорить мент.
— Ага, только каждый раз, когда ты идешь к начальству с делом, касающимся сказочных монстров, мне приходится доставать тебя из очередной темной и сырой жопы. Сделай уже выводы!
Сашка задумался, просидел несколько минут молча, с мрачной рожей.
— Я не хочу уходить из полиции. Там мое место.
— И не надо. Поддерживай порядок на улице. Это у вас получается на «отлично». Но когда к вам опять попадет дело, от которого попахивает чертовщиной, неси к человеку, которому доверяешь.
— К тебе что ли?
— У тебя есть кто-то еще на примете? — продолжал я уламывать Фому Неверующего. — Не тот ли милый человек, сто тебя в подвале на цепь посадил?
— Все вроде бы логично, Васнецов. Только есть один вопрос. Как думаешь, какой?
— Я не думаю, я знаю, — пришлось устало вздохнуть. — Да, я тоже — инвейдей.
— И с какого бодуна я должен доверять очередному чудищу?
— Чудище, которое трижды спасло твою шкуру. Это считается?
— Твою мать, считается, — мент погрустнел.
— Не повезло тебе, капитан, на твоей стороне остался только монстр. Или же наоборот — повезло, сам решай.
Я уже почти ушел из кафе, но капитан меня догнал.
— Ты собираешься брать Пижонова?
— Нет, я собираюсь его убить.
— Годится. Я с тобой.
— Нет.
— И ты говоришь о доверии?
— Послушай, этот хрен с горы подчиняет волю людей. И пришельцев тоже, я видел, как он чуть не убил мою подругу. У меня против его фокусов иммунитет. Не знаю, почему. В лучшем случае мне придется тебя защищать, пока ты будешь слюни пускать в отключке. А в худшем — отбиваться и от тебя, и от него! В следующий раз, когда мы просто будем драться без гипнотизерских фокусов, я тебя позову. Обещаю. Годится?
Сашка посмотрел на меня злобно, а потом обмяк, согласно кивнув.
Я вернулся на дачу. Соня с порога потащила меня к машине, с криками, что так и не вручила мне подарок. Он оказался роскошным. Девушка нашла где-то в Нарышкине элитного мастера по ножнам и прочей сбруе, так что в ее машине меня ждали два шамшира в идеальной, обитой кожей, упаковке.