Эвана мой рассказ не удивляет.
– Я в общем-то обо всем догадался, когда ты исчезла и Уилл начал сходить с ума, – признается он.
Также я рассказываю правду Эрин и Николь. Эрин – потому что она уже вроде как знает, а Николь – потому что она чересчур любопытна и все равно разнюхает обо всем самостоятельно.
– Я хочу услышать все грязные подробности! – с азартом восклицает Николь.
– Ты же не про физические аспекты, правда? – уточняю я.
Она непонимающе смотрит в ответ:
– Конечно, про них! Или ты думаешь, мнеинтересно, что он ест на ужин? По крайней мере ты должна мне сказать, какого размера его…
– Уверена, ты и сама можешь догадаться, – обрываю я ее. – И это самая-самая последняя подробность, которую ты от меня когда-либо услышишь, ясно?
Она не обращает на мои слова никакого внимания и, повернувшись к Эрин, восторженно вопит:
– Я же говорила, что он по-любому огромный!
Я официально становлюсь взрослой в тот же день, когда официально перестаю жить одна. Двадцать первого декабря мы возвращаем всю мебель, которую Уилл одолжил у знакомых, и перевозим последние из моих скудных пожитков в его квартиру. На помощь с переездом приходят Эрин и Брендан, хотя «помощь» Брендана включает гораздо больше ничегонеделания, чем можно было ожидать.
– До сих пор не могу поверить, что вы вместе и что вы съезжаетесь, – несколько изумленно протягивает Эрин, когда мы с ней заходим в квартиру Уилла.
Брендан в данный момент «помогает» тем, что смотрит телик. Эрин бросает на него долгий взгляд, а затем снова поворачивается ко мне:
– В смысле, это так странно… Разве тебе не странно?
На самом деле для меня это самые нестранные события в жизни. Здесь, с Уиллом, я чувствую, что наконец-то дома.
– Нет, – отвечаю я, спихивая ноги Брендана с кофейного столика.
– Просто это так удивительно, – говорит Эрин. – В смысле, я знала, что вы были близки, но это все равно, что узнать, что Брофтон спит с Анджелиной Джоли! Ну то есть, знаешь, это же Уилл…
– Ага, – улыбаюсь я. – Я тебя понимаю.
Иногда я смотрю на него, когда он готовит, одевается или, развалившись на диване, ждет, пока я присоединюсь к нему, – и тоже не могу в это поверить.
Она обнимает меня, прежде чем я успеваю увернуться.
– Это первая светлая полоса в твоей жизни, Финн. Не испорть все, ладно?
Я обещаю ей, что этого не произойдет, и хотя мне обычно плохо удается выполнять обещания, на этот раз у меня хорошее предчувствие.
В тот вечер у Дороти за праздничным ужином к нам присоединяются Питер, Брендан и Эрин. Им я об этом не говорю, но это мое первое празднование дня рождения с тех пор, как мне было десять, отчего даже столь небольшая компания кажется огромной. Дороти по такому случаю наготовила все мои любимые блюда. Я сглатываю комок в горле и впиваюсь ногтями в ладони, чтобы не расплакаться, когда она выносит из кухни торт, на котором написано мое имя, и поет «С днем рождения тебя». Пусть теперь я и способна на слезы, но это не значит, что я начну плакать, даже когда счастлива. Дороти дарит мне еще больше платьев, а Уилл вручает просто самый лучший подарок из всех, что я когда-либо получала – новые кроссовки для бега.
– Как ты узнал?.. – спрашиваю я. Я терпеть не могу кроссовки, которые выдает бегунам университет, но никогда ему об этом не говорила.
– Ты хмурилась всякий раз, когда надевала старые, – посмеиваясь, поясняет он. – Трудно было не догадаться, в чем тут дело.
Много позже, после того как мы вернулись домой и отпраздновали эту дату другими способами, Уилл лежит в постели, удовлетворенный и сонный, пока я вырисовываю пальцем маленькие невидимые круги на его спине. Его спина меня завораживает – все еще загорелая, сплошь из мускулов. Я видела некоторых парней, позирующих в спортзале: даже те выглядели менее подтянутыми, чем Уилл сейчас, хоть он и расслаблен.
– Мы только что съехались, – говорит он ни с того ни с сего, поворачиваясь ко мне лицом, – а ведь у нас и свидания не было.
– Мы ужинали в ресторане, – пожимаю я плечами.
– С моей мамой. И, как правило, при этом ругались.
– Для меня это не важно. – Я изучаю его лицо. – А для тебя?
Он приподнимается на локте, его губы касаются сначала одного моего виска, затем другого.
– Помнишь то платье, в котором ты была на Дне благодарения? Я весь ужин представлял, как ты идешь в нем на свидание с Бренданом, и меня сводило с ума, что твоей парой никогда не смогу быть я. А теперь это может случиться.