– Когда ты так это преподносишь, это звучит глупо. – Я закатываю глаза.
– Ты мне доверяешь? – Пока Уилл ждет моего ответа, его лицо абсолютно серьезно.
Этот вопрос мне даже не нужно обдумывать. Я доверяю ему больше, чем кому-либо из ныне живущих. Больше, чем себе.
– Да.
– Тогда пойдем. – Он переплетает свои пальцы с моими. – Давай сходим на свидание.
Мы приезжаем в город, и Уилл паркуется у ресторана, который я видела раньше, но даже не мечтала когда-нибудь в нем побывать. Он выглядит слишком дорогим, и я испытываю желание упереться ногами и наотрез отказаться туда идти, но вместо этого лишь закусываю губу, беру Уилла за руку и следую за ним.
Теплый воздух окутывает нас, словно одеяло, когда мы заходим внутрь. Кругом темное дерево, белые льняные скатерти и свечи, как в каком-нибудь фильме. Уилл ободряюще сжимает мою ладонь, инстинктивно чувствуя, что мое беспокойство только что возросло в десять раз.
Нас встречает хостес – хорошенькая девушка примерно моего возраста, может, чуть старше, с излишне глубоким декольте. Уилл называет ей свою фамилию, и она улыбается ему (и только ему), как будто он ее счастливый лотерейный билет. Затем она берет меню и ведет нас к столику, облизывая губы и оттягивая свое откровенное платье еще ниже.
Пока мы следуем за ней, она так раскачивает бедрами, как будто снимается в клипе Шакиры. Усадив нас за столик, она наклоняется, чтобы узнать у Уилла, всем ли он доволен, в результате чего содержимое ее декольте еще сильнее обнажается. С вежливой улыбкой он рассеянно отвечает, что все в порядке, но, когда она уходит, я посылаю ей вслед недоброжелательный взгляд.
Мы с Уиллом смотрим друг на друга.
– В чем дело?
– Ты правда не заметил ее поведения? – требовательно спрашиваю я. – Она практически сунула свои буферы тебе в лицо.
На его лице написано искреннее, умилительное недоумение.
– Я ничего такого не заметил.
– Не знаю, как это можно было не заметить.
Мои слова заставляют его рассмеяться, хотя в голосе Уилла слышатся нотки недовольства:
– Наконец-то ты можешь хоть немного почувствовать, каково мне было все это время.
Он, должно быть, шутит. Сколько раз мне приходилось смотреть, как его лапает Джессика?
– Каково было тебе? Это ты всю осень встречался с другой!
– Мне тоже приходилось терпеть немало, поверь, – говорит он с хмурым лицом, откладывая в сторону винную карту. – Брендан? Эван? Брофтон, заигрывающий с тобой в автобусе? Целая футбольная команда, голосящая ту гребаную песню?
– Все это ничего не значило, – бормочу я.
– Об этом я и говорю. Для тебя все это было столь незначительно, что ты их едва замечала. Как и для меня та девушка – предположительно флиртующая – была настолько неинтересна, что я даже не обратил на нее внимания.
Он прав. Футболисты, Брофтон – я их всех едва замечала, потому что все мое внимание занимал Уилл. Почему тогда для меня столь непостижимо, что он может относиться ко мне точно так же?
– Возможно. – Я неохотно улыбаюсь. – Знаешь, это ведь наше первое свидание, а мы уже спорим. Наверное, это не к добру.
Уилл смеется:
– Но держу пари, во время нашего спора ты почувствовала себя в родной стихии, ведь так?
И самое смешное, что так и есть. Сейчас мы ведем себя так же, как и всегда, несмотря на мои опасения. Он все тот же парень, который меня часто раздражает, но при этом всегда будоражит; все тот же парень, один взгляд которого может заставить меня раздеться. И в данный момент он наблюдает за мной в свете свечей с той особенной улыбкой, которой не удостаивался больше никто другой на моей памяти.
– Вряд ли я когда-нибудь захочу с тобой обсудить, скажем, последнюю реформу в здравоохранении, – предупреждаю я.
Он приподнимает бровь:
– А у тебя сложилось впечатление, будто я захочу?
– Наверное, нет, – с улыбкой отвечаю я.
Он тянется через стол и берет меня за руку.
– Просто уточню: это все равно лучшее первое свидание в моей жизни.
– Как и в моей. – Я потираюсь своей ногой о его, и его веки самую малость опускаются, а рот чуть-чуть приоткрывается. И тут я понимаю, что уже множество раз видела у него это выражение, не догадываясь о том, что оно означает: так он выглядит, когда чего-то хочет, но сдерживается изо всех сил. – Возможно, тебе этой ночью даже повезет, если не будешь меня сильно раздражать.
Он быстро проводит по своим губам кончиком языка.
– Оливия, – тихо говорит Уилл, снова возвращаясь к меню, – уверяю тебя: сегодня ночью мне повезет, каким бы раздражающим ты меня ни находила.