В пятницу вечером Уилл появляется у моего дома.
– Мне как-то неловко, – бормочу я, точно недовольный подросток, забираясь на пассажирское сиденье его машины.
– Почему? – Он выгибает бровь.
– Твоя мама подумает, что я ненормальная, – отвечаю я, нервно сглатывая.
– И будет в этом не права, потому что?.. – спрашивает он с ироничной улыбкой.
Я бросаю на него свой самый грозный взгляд, но, похоже, у Уилла к нему развилась устойчивость, что довольно досадно.
– Она не подумает, что ты ненормальная, – продолжает он. – Мой брат ходил во сне, когда был маленьким. Разница не такая уж большая.
– Вообще-то разница чертовски большая, но ладно, – вздыхаю я.
– Мама наверняка много времени провела сегодня на кухне, так что не обижай ее и поешь, – предупреждает он.
Мне совершенно не хочется присутствовать на ужине с Уиллом и его мамой, это будет определенно неловко. Одному богу известно, о чем мы сможем поговорить.
– Я уже ела, – отвечаю я.
– Что ты ела?
– Овсянку и яблоко. Я бы поела еще и в кампусе, но не хватило времени.
– Завтра забег, – недовольно ворчит Уилл. – Ты не можешь всерьез полагать, что этого достаточно. Вспомни, что случилось в прошлый раз.
– Прошлый раз был вроде как аномалией, – пожимаю я плечами.
– Ты ведь в курсе, что «аномалия» означает «необычное происшествие», да? – Уилл издает короткий, невеселый смешок.
– Вот почему я сказала «вроде как аномалией», – возражаю я.
Он бросает на меня быстрый взгляд.
– И поэтому ты вроде как поужинаешь у моей мамы.
Ух… Очевидно, этот спор мне не выиграть. На самом деле я не уверена, что выигрываю с ним хоть какие-то споры… Я отворачиваюсь к окну, наблюдая за тем, как мы удаляемся от кампуса. Город удивительно быстро сменяется сельской местностью, и открывающийся вид напоминает мне о том крае, где жила моя бабушка, о бесконечных дорогах, по обе стороны от которых были лишь леса и засеянные поля.
Вскоре Уилл выезжает на ухабистую гравийную дорогу, вынуждая меня подпрыгивать на сиденье аж до потолка его пикапа. Вдалеке я замечаю небольшой домик и солидных размеров сарай.
– Так вот где ты вырос? – спрашиваю я.
– Да. – Уилл вздыхает. – Я полагаю, у тебя по этому поводу есть какой-нибудь остроумный комментарий?
У меня он был, но после этой ремарки я склонна оставить его при себе.
– Вовсе нет, – возмущенно отвечаю я. – Я собиралась сказать, что здесь мило.
– Ну, разумеется.
Остановившись перед домом, Уилл выпрыгивает из машины, и я следую его примеру. Я робко захожу в этот дом, удивляясь тому, насколько больше он кажется внутри, чем снаружи, словно какой-то трюк восприятия из «Алисы в стране чудес». Справа расположена просторная гостиная с кухней, а слева – спальни.
Мама Уилла выходит из кухни.
– Ты, должно быть, Оливия, – говорит она, обнимая меня с таким энтузиазмом, что не остается сомнений: Уилл рассказал ей обо мне далеко не все. – Меня зовут Дороти.
Я отстраняюсь со смущенной улыбкой.
– До ужина еще далеко, – продолжает она. – Уилл, почему бы тебе не пригласить Оливию на небольшую конную прогулку?
Его губы тут же кривятся от ее предложения:
– Нет уж, спасибо.
Я раздраженно фыркаю. Это он заставляет меня оставаться здесь. Необязательно вести себя так, будто я какая-то противная прилипчивая девчонка, от которой он не может избавиться.
– Я действительно настолько ужасна? – возмущаюсь я. – Ты ведешь себя так, как будто тебя только что попросили отдать мне обе почки.
– Завтра забег. А ты можешь себе что-нибудь натереть.
– Я все лето ездила верхом, – возражаю я. – Ничего со мной не случится.
– Хорошо, Оливия, – говорит он с легкой язвительностью в голосе. – Не хочешь прокатиться верхом?
– Я покатаюсь одна. Мне не нужна нянька. – Я выхожу через парадную дверь, но Уилл тут же меня догоняет.
– Куда, черт возьми, ты собралась? – требует он. – Ты вообще умеешь седлать лошадь?
У меня вырывается раздраженный стон.
– Ты действительно думаешь, что я просто запрыгну на лошадь как есть, без седла, и поеду?
– Точно, как глупо с моей стороны, – отвечает он. – У тебя ведь репутация такой сдержанной и здравомыслящей девушки.
Я сердито направляюсь к конюшням, стараясь не обращать на него внимания. Мне мгновенно ударяет в нос резкий запах. Пахнет определенно неприятно – сеном, навозом и травой, запеченными на солнце, кроме того, ощущается слабый запах кожаной сбруи, – однако все это навевает хорошие воспоминания. В детстве я провела не одно лето, убирая конюшни неподалеку от дома бабушки. Когда я заканчивала, то могла покататься на лошадях, и это радовало меня гораздо больше, чем та дерьмовая зарплата, которую я получала.