В субботу, покончив с мероприятиями в честь дня посещения родителей, я заезжаю за Джессикой на обратном пути. Она кричит мне из спальни, что уже почти готова, но затем выглядывает в коридор.
– Заходи, присядь, – говорит она с намеком в голосе. – До ужина у нас еще много времени.
Я качаю головой, избегая ее взгляда, и включаю телевизор.
– Мама просила меня вернуться пораньше. – Это ложь, но прямо сейчас меньше всего на свете я хочу спать с Джессикой. Она надувает губы.
– Пять минут?
– Я пока посмотрю игру, – отвечаю я, не оборачиваясь.
Оливии нет дома, когда мы приезжаем на ферму. Брендан, естественно, беззаботно развалился на диване и смотрит футбол. В такие моменты, когда я думаю о своих двух работах, которые мне нужны, чтобы его кормить и оплачивать его учебу, то вполне понимаю, почему отец был на меня зол. Он хотел, чтобы я ставил интересы семьи на первое место и начал брать на себя часть ответственности. Но, будучи мелким эгоистичным говнюком, я смотрел на ту кучу работы, которая ждала на ферме, – и со всех ног бежал куда подальше.
Джессика уходит искать мою маму, а я опускаюсь в кресло напротив брата и пытаюсь поддержать культурный разговор:
– Ну что, как твоя учеба?
Он пожимает плечами:
– А сам как? Хорошо иметь двух подружек?
– У меня нет двух подружек, – отвечаю я, возмущенно фыркнув.
– Ну конечно же, нет, Святой Уилл. Вчера ты пялился на ее задницу чаще, чем мне представлялось возможным, но, разумеется, у вас ничего не происходит.
– Я понятия не имею, о чем ты.
– Круто. Потому что если тебя она не интересует, то я и сам не прочь к ней подкатить.
У меня такое чувство, словно я не могу дышать. Я так легко могу представить его с Оливией… Вчера в баре они выглядели как пара, и, когда он схватил ее за задницу, лишь присутствие Джессики удержало меня от того, чтобы не оторвать ему руку.
– Я ведь уже говорил: не лезь к ней.
– Я помню, – смеется Брендан, – и я решил, что мне насрать. Рассказывай маме, что меня арестовывали. Давай, расстрой ее, просто потому, что хочешь оставить Оливию себе. Не тебе решать, с кем ей встречаться.
Верно, но и смотреть на это мне необязательно.
– Она может делать все, что ей заблагорассудится. Но пока живешь за мой счет – ты не можешь.
– Поздравляю, Уилл, – с горечью произносит он, поднимаясь на ноги. – Ты просто вылитый отец.
Он прав, однако в данный момент мне, черт подери, абсолютно плевать. У него и так есть все: свобода делать, что захочет, никакой ответственности за ферму. Он не получит еще и Оливию.
Глава 42
Оливия
Ненавижу Джессику.
Я думала, что ненавижу Бетси, но оказалось, мои чувства к ней больше похожи на легкое раздражение в сравнении с тем, что я испытываю к девушке Уилла. И, честно говоря, сегодня вечером она не делает ничего плохого, по крайней мере на первый взгляд. Тем не менее меня бесит, как перед ужином она сидит на коленях у Уилла; как поглаживает большим пальцем его запястье и как он не задумываясь приобнимает ее за талию. Меня бесит, что на ее лице при этом появляется какое-то торжествующее выражение – торжествующее надо мной, – хотя она даже не смотрит в мою сторону.
Уилл уходит на кухню с Дороти, и, когда оттуда раздается его смех, Брендан закатывает глаза.
– Похоже, он нашел свои таблетки от хмурости или типа того. Все выходные он был угрюмым засранцем, – говорит он.
Джессика нам подмигивает:
– Просто ему нужно было немного снять напряжение, если вы понимаете, о чем я.
Сучка.
– Может быть, мне стоит навещать его на работе в течение дня. – Она улыбается, глядя на меня. – Ну знаешь, чтобы он мог выпустить пар.
Именно в этот момент я осознаю, что уже не просто ненавижу ее, но была бы рада увидеть, как она цепляется за жизнь… Хотела бы я, чтобы еще какое-то время она была в сознании и успела понять, что это я спускаю курок.
Весь вечер мне приходится то сжимать кулаки, то стискивать зубы. Расслабляться я начинаю, только когда они собираются уходить.
– Эй, послушай. – Джессика отводит меня в сторонку, когда Уилл выходит из комнаты. – Мне так жаль твоего брата.
Ей нисколько не жаль. Мы обе это знаем. Но я киваю и жду, когда она озвучит то, что на самом деле хочет сказать.
– И поэтому мне ужасно не хочется тебе это говорить, – продолжает она, – но прямо сейчас Лэнгстромы правда не в том положении, чтобы оказывать кому-либо помощь. Им приходится нелегко, и я просто не уверена, что они справятся с дополнительным бременем.