— Ну и хрен с ними, — сказал я, и смех сорвался с моих губ, когда я нашел свой топор в снегу и поднялся на ноги, позволяя своей огненной магии снова свободно течь по моим конечностям, поскольку моя хватка вернулась.
— Пусть они трахаются в задницу с одним из их собственных щупов, — согласился Лэнс, снова поднявшись на ноги и заключив меня в однорукое объятие.
Боль в груди, которая всегда связывала меня с ним, была успокоена этим движением, а клеймо на моей руке с символом его звездного знака, казалось, почти гудело от удовлетворения, когда он на мгновение прижал меня к себе, а его рука скользнула по моей груди.
— Трахни меня, сегодня вечером ты первый, детка, — поддразнил я его, когда его пальцы коснулись ран на моей груди, и под его ладонью вспыхнула исцеляющая магия.
— Ты же знаешь меня, большой мальчик, любой повод, чтобы пощупать. Но тебе, наверное, придется пока припрятать член Дракона, поскольку не похоже, чтобы у этого он был.
Я отошел от него, игнорируя глупую связь, которая тосковала, как маленькая сучка, желая, чтобы я остался в его объятиях, как будто мы были в эпическом романе, а не в трагедии с полной порцией опасного для жизни дерьма.
Я двинулся к месту, где умерла нимфа, пиная утоптанный снег, а затем поднял руку и провел ею по земле, испуская волну тепла, которая растопила снег вокруг нас и облегчила поиски.
— Черт, — выругался я, вынужденный согласиться с оценкой Лэнса, поскольку здесь явно ничего не было. — Ты можешь что-нибудь почувствовать? — спросил я, повернувшись, чтобы посмотреть на своего лучшего друга, который провел рукой по своим темным волосам и окинул взглядом заполненную снегом долину.
— Прикрой меня, — пробормотал он, убирая меч в ножны и доставая с пояса истощающий кинжал.
Я огляделся вокруг, притягивая тени ближе, стараясь на всякий случай скрыть нас. Было чертовски маловероятно, что кто-то увидит нас здесь, посреди гребаного нигде на краю королевства, но всегда лучше перестраховаться, чем потом жалеть. Никто не мог узнать, что мы здесь делаем. И более того — никто не мог даже учуять того, что Лэнс собирался сделать сейчас.
Пусть я и был Небесным Наследником, но даже я не стоял выше законов, касающихся использования темной магии, и мы не могли рисковать быть пойманными за этим занятием, независимо от причин.
Лэнс поднял клинок и разрезал руку, его тело застыло, а тени закружились вокруг него, и он прикоснулся к ним, подчиняя их своей воле и используя, чтобы попытаться отследить темный артефакт, за которым мы сюда пришли.
Я прикусил внутреннюю сторону щеки, мой взгляд переместился на долину, раскинувшуюся под нами, когда я привлек дары моего Дракона, и мои глаза превратились в рептильные щели. Мое зрение обострилось, так как я видел глазами моего Дракона, и мне удалось различить несколько следов на снегу, проложенных между участками леса, словно несколько пар ног прошли этим путем с момента последнего снегопада.
Лэнс издал хриплый вздох рядом со мной, и я взглянул на него, будучи уже уверенным в том, что он собирается сказать, поскольку он боролся с притяжением теней, и его глаза на мгновение окутала тьма. Он отогнал их хорошо отработанными движениями, сопротивляясь зову, и вернулся ко мне, его почти черные глаза встретились с моими, а его челюсть приняла строгое выражение.
— В долине, — сказал он, дернув своим бородатым подбородком в ее сторону. — Двигаемся на север.
— Думаю, настало время полететь, — сказал я, схватившись за заднюю часть рубашки и сдернув ее, не дожидаясь его согласия.
Может быть, я и хотел избежать высвобождения моего Дракона, если бы мог, но мы оба знали, что для нас важнее убедиться, что нимфам не удалось завладеть этой штукой.
Лэнс поднял руку и стянул своей магией воздух вокруг себя, заставив рюкзак, который он принес с собой, затрепыхаться в воздухе, когда он подхватил его с того места, где бросил, и понес к нашим ногам.
Я снял сапоги, не торопясь сбросил штаны и быстро запихнул все, что на мне было, в сумку, пока Лэнс совершенствовал заклинания сокрытия, которые я напустил, притягивая к себе еще больше магии, создавая облако с помощью магии воды, чтобы оно тоже висело в воздухе вокруг нас.
В тот момент, когда я оказался голым, а моя татуированная плоть окрасилась серебряным светом луны, я отвернулся от него и дал волю зверю. Я зарычал, когда моя плоть разорвалась, а кости раздвинулись, давая дорогу золотому Дракону, вырвавшемуся из моего тела фейри и ожившему перед ним.
Лэнс взвалил на плечи рюкзак с моими вещами и с Вампирской скоростью вскочил мне на спину.