Лэнс сделал то, что я приказал, отступил на несколько шагов и создал вокруг себя воздушный щит в ожидании моей силы.
Когда я убедился, что он в безопасности, я сжал амулет в кулаке и начал изливать огонь Дракона из ладони в концентрированный шар энергии.
Мои пальцы сжались вокруг золота, пока оно раскалялось в моей руке, а зубы заскрипели от мерзкого ощущения теней, которые боролись и извивались против силы моего дара. Но я не отпускал его, с рычанием направляя все больше и больше своей силы на раскаленнее, скрежеща зубами от решимости, пока он боролся против моей воли, словно у этой твари были свои собственные желания.
Пронзительный крик раздался внутри моего черепа, и тени начали грызть мою руку, моя плоть лопалась и трескалась под призрачными клыками, а я продолжал сжигать их всеми силами.
Я опустился на одно колено, когда на меня накатила усталость, и я боролся изо всех сил, чтобы продолжать вливать огонь Дракона в леденящую тьму, скопившуюся в моей руке.
Наконец, с глухим звуком золото расплавилось, и расплавленная жидкость растеклась в моей руке, а огонь стал бороться за то, чтобы уничтожить его и все, что в нем содержалось.
Тени закричали громче, пытаясь вырваться из моего огня, но я держал их в своей хватке, и им некуда было деваться.
Как раз в тот момент, когда последние из них были готовы исчезнуть, мой огонь погас, и я выругался, когда жар спал с моей плоти, а один, одинокий листок тьмы пробился в порезы на моей руке и нырнул под кожу.
Болезненный звук пронесся мимо моих губ за мгновение до того, как за ним последовал стон наслаждения, и меня потянуло в темноту, где затаились тени, и их царство казалось намного ближе, чем когда-либо прежде.
Удовольствие разлилось по позвоночнику, заставляя мою плоть искриться и трепетать, а тьма взывала ко мне, как старый друг. Я уже проходил по этому пути, но только когда рядом со мной был Лэнс и истощающий кинжал вел меня сюда.
Шепот звучал в темноте, пока я пытался найти что-то, что могло бы закрепить меня в царстве фейри, что-то, за что я мог бы ухватиться и что помогло бы мне повернуть назад.
Больше, голоса, казалось, требовали, и я знал, что они хотят моей крови, моего всего, меня целиком.
Мое сердце бешено колотилось, пока я пытался сохранить душевный покой, чтобы противостоять их притяжению, бороться против удовольствия, которое они обещали, и удержать себя в темноте.
Вдалеке раздался голос, зовущий меня по имени. Голос, который я знал и любил. Но этого было недостаточно. Я падал, дрейфовал, поддаваясь притяжению темноты.
Но потом в моих ушах зашептали другие голоса, наполненные светом и обещаниями несказанных судеб, их ласка была нежной и пытливой, они проталкивали в мое сознание образы того, что еще не свершилось.
Зеленые глаза, заглядывающие в мою душу, и прикосновение губ к моим, такое горячее и сильное, что я ощущал вкус этого поцелуя до самой глубины души. Имя в темноте, звучавшее как мольба или обещание, и слова, которые витали в моем сознании, словно они были произнесены самими звездами.
Выбирай мудро, рожденный Драконом. Величайшее сокровище достается труднее всего.
Рука ударила меня по лицу, и я резко вдохнул, почувствовав, как холод пронзает меня насквозь, и я обнаружил себя лежащим в грязи под дразнящим небом, а надо мной стоял на коленях Лэнс и рычал, требуя, чтобы я вернулся к нему.
Я судорожно моргал, слова и видения звезд исчезали из моего сознания, но я пытался удержать их с отчаянием, которое недвусмысленно говорило мне, что если я этого не сделаю, то будет только плохо.
Но это было невозможно. Это было труднее, чем пытаться сдержать прилив, и когда я посмотрел на обеспокоенное лицо своего лучшего друга, они выпали из моей хватки и унеслись прочь от меня, как семена одуванчика, подхваченные злобным ветром.
— Что случилось? — пролепетал я, изнемогая от усталости, пытаясь призвать свою магию и обнаружив, что она барахтается на границах моей досягаемости.
— Ты отключился, — пробурчал Лэнс. — После того, как тени затянули тебя к себе, ты начал биться в конвульсиях, истощая магию, пока весь лес не оказался под угрозой сгорания и затопления одновременно. Все, что я мог сделать, это сдерживать ее своей силой, пока ты не сжег все вокруг, однако мне удалось вырвать тьму из твоих вен, как только сделал это.
Я посмотрел на свое предплечье, почувствовав там острую боль, и рука Лэнса зажала зазубренную рану, которую он прорезал в моей плоти истощающим кинжалом. У него на руке была такая же рана, но он исцелил меня, не обращая на нее внимания.