— Приятно видеть, сколь воспитана нынешняя молодёжь, — моё восприятие тоже не бездействовало, а позволяло увидеть, как передняя из стоящих в воздухе без помощи меча фигур скользнула вниз, замирая в локте от земли. — До меня дошли слухи, что ты Ирал, выходец из какой-то крупной фракции, хотелось лично в этом убедиться.
Я выпрямился, поднимая взгляд на главу Вартола. Зелёные глаза, тёмные волосы без единой цветной пряди, серый, блёклый халат. Обычный, ничем не примечательный мужчина средних лет. Ну, за исключением того, что он парит над землёй и Властелин Духа на пике этапа. Десятая звезда, за которой лишь первое из Небесных Испытаний и становление Повелителем Стихии.
То, чего не сумел сделать ни он сам, ни его отец, ни его дед, и ни один из тех талантов, на которых делали ставку в их семье.
Кроме того, благодаря Озману я знал, что кажущаяся простота халата Вартола — обманчива. Что на самом деле он любит и дорогие вещи, и роскошь, и вкусно поесть, и что тот же Седой тоже нашёл бы с ним пару общих тем для разговора, ведь кроме жены, у него было целых три любовницы. Да и его вежливость, как и улыбка, ничего не значат.
Я знал о нём очень многое, а он обо мне не знал ничего. И я не собирался облегчать ему жизнь. Особенно зная, что у него есть человек, который отлично различает правду и ложь. Сегодня главе Вартолу это не поможет. Озман указал мне путь, по которому я проведу Вартола до самого конца, до нужного мне соглашения.
— Вы мне льстите, — честно ответил я ему. — Я глуп, невоспитан и одинок. Всё что у меня есть, это моя фракция Сломанного Клинка и вот эти люди, которые решили собраться под моей рукой.
Замолчал, настороженно вслушиваясь в гудящую вокруг мыслеречь. Ну же, уроки Седого, помогайте! Мне нужны те слова, что направлены в сторону… Вот!
— Сказал правду.
— Что, и о глупости?
Раз я слышал и ответ, значит, и Вартол, пиковый Властелин недостаточно хорошо скрыл от меня свою мыслеречь. Зря.
Я тут же добавил:
— Мне ещё очень долго подниматься до уровня своих близких, чтобы без смущения глядеть им глаза в глаза. Наставник считает, что на это у меня уйдёт лет тридцать, но я молод, горяч, безрассуден и рассчитываю управиться гораздо раньше.
— К-хм. И это тоже правда. Тридцать лет от Предводителя, он намекает на пик Властелина или?
Глава Вартол едва уловимо прищурился:
— Так значит, семья есть, но тебя изгнали?
— Нет-нет-нет, старший. У меня отличные отношения с семьёй, старший.
— Что, прямо со всеми? Ты идеальный сын?
— Дед долго презирал меня, но и ему я смог доказать, что достоин его уважения.
— Снова правда.
— Лично увидев тебя, я понимаю, как ты сумел это сделать. В твоём возрасте стать Предводителем — это достойно. Фракция шестой звезды?
— Старший, — вскинул я брови. — Сначала мне показалось, что вы искренне меня хвалите, но чем дальше, тем странней ваши вопросы. Старший, мне начинает казаться, что вы ощущаете правду и ложь, и пытаетесь как можно больше узнать о моей семьё.
— Я не имею такого таланта, — тоже не стал врать Вартол, — но разве в желании узнать больше о своём новом соседе есть что-то плохое?
— Старший, простите за то, что это прозвучит грубо, но я сразу сказал вам, что всё, что у меня есть — это я сам и люди, которые собираются под мою руку. Прошу видеть во мне именно меня, Ирала, молодого главу Сломанного Клинка, а не какую-то семью, которую я покинул. Представьте, что здесь есть только вы и я.
— Младший, как ты юн и горяч, — покачал головой Вартол, а затем вперил в меня пронзительный взгляд зелёных глаз. — Но ты ведь не настолько юн, чтобы наивно думать, что в этом мире всё решает только личность? Деньги, которыми ты платишь наёмникам, деньги, которыми ты заплатил взнос за создание фракции — разве это твоя сила?
— Жаль, что вы не различаете ложь и правду, старший. Попробуйте поверить, что я говорю правду — эти деньги я заработал сам, добыл своими руками.
— Правда.
— Верить или нет — это один вопрос, но ты осознаёшь, насколько нагло прозвучали твои слова?
— Такое вполне возможно, старший, наставники, учителя и старейшины не раз делали мне замечания, упоминая как раз мою наглость, — я пожал плечами. — С этим ничего не поделать, старший, я могу лишь принести вам свои извинения.
— Думаешь, их хватит?
— Откуда мне знать, старший? — удивился я. — Но мне казалось, особенно после того, как вы стали расспрашивать о моей семье, что мы перешли к более личному и доверенному общению. Как сосед с соседом. Я позволил себе лишнего? Что же, с юностью это случается, мне остаётся лишь просить вас быть ко мне снисходительней.