Я промолчал, потому как спорить, помня, что Седой различает ложь — значит дать ему ещё один повод для укола.
— Ладно, — тяжело вздохнул Седой. — Площадь проверки Указов. Давай описывай всё, что видел, когда её восстанавливали.
Я взвыл:
— Да я не присматривался! Я другим был занят! Давай я тебе расскажу что-нибудь другое!
— Что ты мне расскажешь?
— Что-то другое! — рявкнул я.
Но прежде чем я успел предложить хоть что-то, Седой жестом подбодрил меня:
— Давай, молодой магистр, расскажи-ка, сколько в твоём Ордене управителей и попечителей.
Я сглотнул. Кажется, об этом рассказывали. Не Ксилим, а кто-то другой. И мельком, потому что большинство учеников и так знали это из Школы.
Седой уколол ядом:
— Комтуров?
Моргнув раз, другой, я выпалил:
— Шестнадцать! Шестнадцать!
— Отлично. Давай пересчитаем их по именам и назовём области, за которые они отвечают.
Я застонал и рванул прочь, попытавшись исчезнуть из кольца.
Но не тут-то было — пространство вокруг слегка расплылось, а затем снова стало чётким и резким.
— Молодой магистр, мне показалось, что вы сейчас хотели сбежать?
Я поджал губы и огрызнулся:
— Мне казалось, что мы договаривались об обмене — ты учишь меня тому, что я спрашиваю, я делюсь с тобой знаниями о Тюремных поясах.
— Так было до этого дня, но сегодня я понял, что так мы теряем непозволительно много времени, поэтому отныне я буду проверять уровень ваших знаний в какой-то области, и если они не соответствуют уровню магистра Ордена, то буду делиться с вами своими знаниями. Только что мы выяснили две слабости, верно? Начнём с формаций, продолжим изучением устройства Орденов. Основные материалы для так называемых якорей можно разделить на две части…
Седой замолчал, оглянулся и вскинул брови:
— Почему нет музыки? В любом ремесле очень важной частью является насмотренность. Не увидев тысячи формаций, невозможно научиться замечать закономерности в их создании, не потому ли вы пытаете меня с техниками, которые я даже просто читал мельком, молодой магистр? В деле же понимания музыки важна наслушанность. Музыку, молодой магистр, не теряйте времени попусту, у нас его осталось не так много.
Я неверяще покачал головой. Что творится, что творится-то а? Седой приказывает мне призвать Призрака. Эдак они скоро вместе начнут мой чай распивать между…
Уже сжав в руке Флаг, который всё это время находился буквально на расстоянии руки от меня, в оружейной стойке, я замер.
А что это я ограничиваю себя схватками только в жетоне? У меня ведь есть Седой и Призрак, два, скорее всего, два, Властелина Духа. Не стоит ли мне…
— Музыку, молодой магистр, музыку! Не трать попусту время, у тебя ведь его сегодня мало осталось? У тебя же сегодня поглощение трав?
Я вбил Флаг в камень под ногами. Ладно. Начнём с музыки. И основ формаций. Затем поглощение чужой стихии. Это время скоро освободится, потому что трав осталось буквально на сегодня завтра. Вечером проследить, чтобы Седой не сбежал от меня и лечения, а ещё лучше сместить это время. Вот сейчас закончим с учёбой в кольце и сразу, не отпуская руки Седого, лечить его. Так точно не сбежит.
Вечером же вместо поглощения стихии лучше в два раза больше позаниматься в жетоне с составными техниками. Насмотренность да, Седой? Не зря же я переписал все техники, что он выучил за свою жизнь — я буквально ощущаю, что всего в половине шага от прорыва с Вуалью. Я уже почти нащупал её четвёртое, усиленное созвездие.
И я оказался прав. В тот вечер я сумел применить усиленную Вуаль, состоящую из пятидесяти шести узлов. Техника теперь накрывала собой пространство в тридцать шагов и заглушала звуки ещё пять вдохов даже после того, как я переставал удерживать её.
По сути, я создал технику, которой мог начинать любую схватку, в которой мне нужно было убить врага бесшумно. Лекарь, да? Бесшумный лекарь-убийца.
Глупая улыбка нет-нет, но появлялась на моём лице ещё несколько дней после этого.
Но это достижение, труд, который понадобился для того, чтобы перебрать сотни комбинаций созвездия, отыскать какие-то закономерности изменений — вымотал меня, выжег, оставив опустошённым.
Мне бы продолжить менять техники, но я на эти новые созвездия смотреть уже не мог, не то, что был в силах их придумывать. А потому занялся тем, что изменять и придумывать было не нужно.
Я серьёзно занялся изучением того, что уже имел, конечно же, сосредоточившись на том, что уже умел.