Пробуждение. Пятый пояс

Седой целеустремлённо двинулся наискось по улице, к торговым лавкам, а я с усмешкой сообщил:

— Вообще-то, важно не поэтому, — ощутив на себе взгляд Седого, признался. — День рождения. Он был где-то в то время, как мы дошли до Зала. Или чуть позже. Или раньше. Немного потерялся во времени.

— Бывает, молодой магистр. Сейчас.

У первого же прилавка, который, как оказалось, торговал сладостями, Седой швырнул дешёвый духовный камень торговцу:

— Эй, мы только вернулись в город, подскажи, какой сейчас день.

— Семнадцатый день двенадцатого месяца.

Седой кивнул торговцу, двинулся дальше, на ходу спросив уже у меня:

— И как, когда у молодого магистра день рождения? Ну, чтобы знать, когда готовить подарок.

Я с усмешкой признался:

— Да вот, пытаюсь понять и посчитать. Всего же пятнадцать месяцев, да? А если из двенадцати отнять семь это сколько будет?

— Чего? — Седой даже сбился с шага, оглянулся на меня в полном изумлении. — Ты хочешь сказать, что не можешь посчитать такой простой… Нет, — Седой покачал головой. — Да быть того не может, ты сказал пятнадцать? Ты не знаешь и летоисчисления?

Я вдруг вспомнил Фатию и нашу с ней беседу о единицах измерения. С широкой, довольной улыбкой едва ли не слово в слово повторил Седому то, что говорил ей:

— Так рассказывал же, что родился в самой большой заднице Нулевого. Мы были бедны, но мама всё равно заботилась о моём образовании, скупая дорогущие трактаты местных мудрецов. Да вот беда, большая часть их знаний так и не пригодилась, потому что расстояние проще мерять шагами, а летоисчисление? — пожал плечами. — Трава начала сохнуть, значит, осень. Дожди начались, значит, пришла весна и пора сажать мясной корень. И вообще, комтур, ты должен быть благодарен, что твой молодой магистр умеет хотя бы считать и писать. Из Тюремных поясов, вообще-то, выпускают не тех, кто дроби считать умеет или помнит число месяцев и название годов, а тех, кто силён, — видя, как пучит глаза Седой, не удержался от ещё одного укола. — Точно так же, как у Зверей, выпускают за силу, а не за ум. Наверное, это Тигр подсказал Раму Вилору, как устроить Тюремные пояса, да?

Седой замер посреди улицы, не обращая внимания на людей, что с едва слышными возмущениями принялись нас обходить. Впечатал ладонь в лицо:

— Молодой магистр… — опустил руку и с расстановкой произнёс. — Года мы считаем от разрушения Империи Сынов Неба и уничтожения старого Альянса. Месяцев всего двенадцать.

Я со смехом перебил Седого:

— Да-да-да, от первого до двенадцатого, по три на сезон.

Седой вперил в меня сердитый взгляд:

— Так ты издевался?

Мне только и оставалось, что признаться:

— Прости, не сумел удержаться. Похоже, восемнадцать мне исполнилось где-то в те дни, что мы с тобой стояли у ворот Зала Стражей.

— Молодой магистр! И вы молчали⁈

Не обращая внимания на полный укоризны возглас Седого, я шагнул к прилавку, на котором заметил интересную вещь.

Но ткнул пальцем в ядро Зверя необычной, совершенно круглой формы, которое лежало на небольшой деревянной подставке:

— Что это?

Торговец расплылся в широкой улыбке:

— Идеальное ядро! Очень редкая вещь. Господин, купите. Любой алхимик или артефактор с руками у вас его оторвёт.

Седой возник за плечом, буркнул вслух:

— Врёт. Идеальное ядро у Зверя этапа Мастера? Или ты будешь утверждать, что такое мелкое ядро добыли из Зверя этапа Властелина? Не в твоей лавке торговать таким сокровищем. А заполучи ты такое — сам бы продал артефактору, а не искал наивного дурака.

— Господин! — завопил торговец. — Обижаете! Конечно, ядро Властелина не по рангу такому жалкому торговцу, как я, это всего лишь ядро Зверя этапа Мастера. Но идеальное! Потому оно и редкое! Лишь у одного из ста тысяч таких слабых Зверей будет подобное ядро.

— Ха! — фыркнул Седой и рубанул ладонью по воздуху. — Дешёвка. Обточенная артефактором поделка из обычного, бросового ядра, которую наполировали до блеска, чтобы всучить наивным простакам.

— Господин! Да что вы такое говорите! Не хотите, не берите! Но это правда идеальное ядро!

Я тем временем ткнул в то, что меня изначально и заинтересовало. В грубую полумаску, буквально выкованную из железа.

— А это тоже редкая вещь? Из тех, что меняет лицо?

— Э? — с трудом отвлёкся продавец от спора с Седым и перевёл на меня взгляд, несколько мгновений не в силах понять, чего я от него хочу. — Нет, молодой господин. Это один кузнец в соседнем городе чуть умом двинулся после одного похода на Поле Битвы. Вернулся весь израненный, единственный из всего отряда, рассказывал, как всех его товарищей пожрал странный Зверь, который, — торговец понизил голос, наклонился ближе ко мне через прилавок, — не к завтраку будет сказано, вбивал щупальце в глотку его товарищей и откладывал в них яйца. С тех пор он из города не выходит, куёт вот такие защитные маски и убеждает всех их покупать, раз они рискуют выйти из города.