Пилюли души, значит. Здесь сложно не понять, о чём идёт речь.
Я вздохнул. С одной стороны, я отлично помню слова Гунира, моего старого товарища сначала по Школе Морозной Гряды, затем по лесам тех земель. Если ты добыл с врага трофей, то разве должен ломать его? Меч нужно использовать в сражении, пилюли нужно использовать, чтобы стать сильней или залечить раны.
С другой стороны, для пилюль души уничтожен не один и даже не два человека.
С третей стороны, мне ли, едва ли не называющему Призрака своим братом, делать скорбное лицо? За последние пару месяцев я буквально скормил Призраку двух Властелинов Духа. Не считая тех несчастных, которых не так давно в Призраке было гораздо больше. А ещё у меня была когда-то Жемчужина, полная чужой жизни и сил.
Что разрешено, что нет? Где грань того, что допустимо, а что уже нет?
Когда-то эту грань определяли законы и решения Защитников Равновесия, которые решали спорные моменты.
Это один из путей, которые я могу выбрать в будущем.
Большая проблема лишь в том, что я не уверен, что сумею определить даже для себя эту грань равновесия и не уверен, что сумею пройти Великое Испытание Защитника Равновесия.
Дух Великого Испытания вряд ли будет подыгрывать мне так, как делал недавно другой дух, подсунув мне милых сектантов с тяпками и отвратительных имперцев.
Я потёр бровь. Ладно, это дело не ближайшего будущего. Возможно, к тому времени, когда у меня появится возможность добраться до Великого Испытания, я сумею найти согласие хотя бы с самим собой в решениях и поступках.
— Два восемьсот сорок! — торжествующе выкрикнул Бламер из семнадцатой ложи и едва ли не высунулся со своего балкончика, глядя в сторону соперника.
Тот помедлил и напоказ отложил табличку, послав полную ненависти мысль:
— Подавись. Отныне между нашими фракциями нет дружбы.
— Как будто до этого была, — фыркнул Бламер из семнадцатой ложи и перевёл взгляд на ведущую.
Та чуть помедлила и огласила:
— Два миллиона восемьсот сорок — раз, — и тут же начала тянуть время. — Какая великолепная цена за ещё более великолепный лот! Кристалл с навыком Повелителя Стихии, который может дать шанс укрепить фундамент любой фракции и повысить шанс получить шестую звезду фракции.
Если она хотела заставить хоть кого-то повысить цену, то сделала это без огонька.
— Два восемьсот сорок — два!
Я выждал вдох и поднял табличку:
— Два восемьсот пятьдесят.
Бламер в семнадцатой ложе побагровел.
— Ты!
— Два миллиона восемьсот пятьдесят тысяч — раз! — тут же подтвердила ведущая.
Бламер вскинул табличку:
— Два девятьсот!
— Два миллиона девятьсот тысяч — раз! Похоже, мы как никогда близки к рекорду аукциона! Два миллиона девятьсот тысяч — два! И…
Я покосился на Седого. Лишь для того, чтобы продемонстрировать своё сомнение, следом начал поднимать табличку, остановил её на середине на миг, а затем резко вскинул, оглашая цену:
— Два девятьсот пятьдесят!
— Рекорд! Рекорд! У нас рекорд за один лот! Да, такие вещи становятся все реже и дороже, чем больше лет проходит со времён Древних!
Бламер в семнадцатой ложе выглядел спокойно, но как он орал мыслеречью! Я даже не был уверен, что сейчас это не слышат другие.
— Ублюдок! Сукин сын! Выскочка! Наглый отброс! Сектантский выкормыш!
Орать орал, но едва ведущая досчитала до двух, вскинул табличку, снова накинув пятьдесят тысяч:
— Три миллиона!
Я под маской облизал губы. Всё это будоражит кровь, конечно, но нужно ли мне продолжать? Да, у него есть ещё двести тысяч в запасе, но что победит, желание получить лот, победить меня или уговоры сына и помощников? Будет смешно, если я куплю свой же лот и вместо груды духовных камней на основание фракции окажусь в долговой яме глубиной в три миллиона духовных камней. В три с лишним миллиона, потому что часть лотов я уже скупил в долг. Довольно. Я уже достаточно рассчитался за его грязный язык.
— Три миллиона — два!
И я склонил голову в лёгком поклоне, толкнув мысль:
— Вы победили.
Повторяя недавний жест идущего из четвёртой ложи, отложил табличку с номером, напоказ признавая поражение.
— Три миллиона — три! Продано! Мои поздравления господину из семнадцатой ложи! Об этом аукционе и ваших ставках ещё лет пять будут рассказывать по всем тавернам юга Пояса! Что же, на этом я объявляю аукцион оконченным! Прошу всех покупателей и продавцов пройти за работниками аукциона для расчёта.