Поэтому спокойно ответил:
— Много, — а едва амулет подтвердил мои слова, раскрыл левую ладонь, на которой появилась горсть этих самых кристаллов Древних, правда, пустых. Укорил. — Старшая, спрашивать ведь нужно про те кристаллы, что сохранили в себе память Древних.
Укорил и тут же замолк, напряжённо ожидая вопроса и готовясь исказить истину так, чтобы не попасться. Свалить на Ян, которые и были, вообще-то, хозяевами этих кристаллов, честно купившие у меня их поиски, скрыть точное число, предложить чуть позже один в качестве отступных за нашу свободу, в общем, схитрить так, как позволит сам вопрос, но Нора неожиданно рассмеялась:
— Ха-ха-ха! Молодой, наглый, дерзкий, не боящийся никого и ничего, словно бессмертный, но при этом осознающий и свои силы, и грань, за которую никого не пустит. Что ж, возможно, у тебя и получится вернуть Ордену хотя бы немного былой силы. Тогда, в подарок за удовлетворение моей маленькой слабости прими совет, — Нора прищурилась и негромко сказала, — не доверяй клану Кунг, ищи в их словах и предложениях подвох и выгоду только для них, а для тебя и Ордена лишь убытки. Запомнишь? Примешь?
— Да, старшая. Спасибо за совет.
Артефакт в моей правой ладони мигнул, подтверждая, Нора протянула ко мне руку:
— Всё, всё, верни, это уже лишнее. Тебя проводят, Леград, а я пока украду твоего наставника. Боюсь, сегодня к его трём кувшинам мне придётся добавить ещё столько же своих, чтобы подлечить его нервы. Всё-всё, Клинок, расслабься, всё закончилось и больше не повторится. Вы мои гости, но гости, которые должны заплатить за своё проживание. Доставай своё вино, проверим, что носил с собой Иглат. Эй, за дверью, зайди!
Едва дверь впустила нового идущего, повела в мою сторону узкой ладонью:
— Проводи его в гостевые покои Павильона Белых Лотосов. Так, чтобы никто лишний его не видел.
Я вернул на лицо маску и только потом развернулся к тому человеку, что в любой момент мог начать слушать уже мои приказы.
Седой отправил мне негромкую мысль:
— Молодой магистр, я покину тебя. Волноваться о том, что мы не можем изменить нет смысла, поэтому я только могу посоветовать тебе отдохнуть и заняться собой. Помни, что у нас впереди опасная дорога, и придерживайся плана.
— Пф-ф! — услышал я и фырканье Норы. — Мог бы и получше подобрать слова. Не доверяешь мне?
Странный вопрос. Разумеется, ни Седой, ни я не доверяли ей сейчас. Но если уж в чём он и был прав, так это в том, что не стоит волноваться лишнего. Я могу кое-что изменить, но нужно ли? Я могу украсть верность всех, кого встречу на своём пути, я могу заставить их подчиниться моим приказам, но что это изменит в главном? Что это изменит в Возвышении Норы? Не с этим же слабаком-слугой мне её убивать, чтобы вызволить Седого? И нужно ли его вызволять? Сбежать одному?
Словно подслушивая мои мысли, в спину мне донеслась её мыслеречь:
— И не нужно совершать глупости, молодой магистр Леград. Послушай своего наставника — отдохни и займись собой. Конечно, мне хотелось бы проверить, как ты будешь действовать при угрозе, но мой болезненный интерес не стоит возможной ошибки и трагедии. Я не враг вашему Ордену, знай это.
Несколько вдохов я обдумывал услышанное, а затем толкнул ответную мысль:
— Я услышал вас, старшая. Развлекайтесь спокойно и не жалейте вина для моего наставника.
Ответом мне стал тихий смех:
— Юный наглец.
Я послушно следовал по лабиринту коридоров, залов, переходов за своим провожатым. Несколько раз мы оказывались под открытым небом, дважды прошли подземным ходом, скудно освещаемым крошечными Светочами, трижды я видел за стенами печати на людях, но впервые лицом к лицу мы столкнулись с человеком, только уже оказавшись на месте.
Мой провожатый повёл рукой, указывая на меня:
— Личный и тайный гость основательницы, — переведя взгляд на меня, сообщил уже мне. — Весь этот Павильон полностью в вашем распоряжении, уважаемый гость. В центре, посреди озера лотосов, площадка для медитации, в западной части библиотека, в южной части тренировочный зал. Этот слуга в вашем распоряжении.
Едва провожатый удалился, слуга склонился передо мной:
— Уважаемый гость, какое будет ваше первое распоряжение? Отдых, еда, вино, женщины?
Я с подозрением нахмурился, вглядываясь в него. Совсем не похож на Седого, без единого следа щетины уже начавший стареть мужчина. Что у них все мысли только об одном, словно других занятий нет? Не будь я в маске, закрывающей половину лица, сказал бы, что именно оно заставляет их допускать подобные предположения, но ведь нет.