Яростный Дождь Пронзающих Капель
По мостовой впереди и позади нас застучали десятки водных клинков, высекая из камней искры.
Ничего.
Я не вижу ни единого пустого места, где моя техника бы внезапно исчезла, не вижу нигде переливов формации, в границу которых бились бы клинки техники.
Значит, не в лоб. Значит, не посреди улицы. Значит, размер формации гораздо больше, а противники хитрей.
Растянул восприятие Предводителя как можно шире, цепко отмечая, где кто из жителей, а затем, не дожидаясь, когда техника использует вложенную в неё энергию, толкнул из себя волну силы, щедро добавив к ней нити стихии и с десяток змеев.
Волна силы затопила улицу от забора до забора, хлынула сквозь них, не замечая преград, покатилась дальше по улице вдоль домов, затопила дворы, рванула в дома, тщательно оббегая спящих и беспомощных перед ней, взметнулась выше…
Вот оно!
Впереди, слева, на заборе.
Именно там, волна силы упёрлась в невидимую преграду, заставила воздух дрожать, словно в жаркий день.
Я дождался, когда волна силы накроет всё вокруг, дойдёт до предела моих возможностей и потянул силу и стихию обратно. В этой уловке больше нет надобности. Странное место только одно — здоровенный идеальный шар на заборе в полусотне шагов от меня.
Едва духовная сила вернулась ко мне, как странное, неуловимое ощущение, что тревожило меня, резко исчезло. И так же резко начала жалить невидимая сталь в спину.
Формацию маскировки сняли.
Из пустоты возникло девять фигур, стоящих на высоком каменном заборе. И три из них мне знакомы.
Мужчина средних лет и два старика с сединой. Семья Витран, у которой я перехватил эликсир.
Дарсовы тупицы. Они позабыли, как им досталось от Седого на аукционе? Откуда такое бесстрашие?
Через миг, отвечая на мой незаданный вопрос, Седой рухнул на колено, хрипя, а над ним засияли алым десятки нитей, складываясь в узор паутины.
Седой хрипел, но вот мыслеречь его была спокойна и обычна:
— Продолжай, молодой магистр.
Я выдохнул сквозь зубы и зашипел, выплёскивая в ругани миг испуга:
— Да как вы посмели? Освободите его!
Сам старший от семьи Витран спрыгнул на землю вместе с двумя стариками, а вот остальные шестеро, крепкие, полные сил идущие всех возрастов, кто перепрыгнул на другую сторону улицы, кто остался на этой стороне, но все они неспешно зашагали прямо по заборам в мою сторону, приближаясь и подсказывая мне, что в копье и Вуали не будет надобности.
— Освободить? — заговорил старший Витран и злорадство в его голосе можно было черпать ведром, — Только если ты будешь умолять меня, сопляк. Давай, начинай.
Правильно было бы сделать задуманное молча и сразу, но я не удержался:
— Знаешь, тупица, самым правильным поступком было бы забыть о нас.
— Самомнения тебе не занимать. Мне стоит сначала раздавить твоего телохранителя, сопляк?
Полные тупицы, они даже не поняли, что за технику я только что применил, не поняли, что Седой лишь притворяется попавшим в ловушку, не поняли, что своей медлительностью, своей болтливостью лишь дают мне время.
Но и самому нужно не зевать.
Я сглотнул и сделал шаг назад, затем дрожащим голосом сказал:
— Погодите, к чему прибегать к таким крайностям? Эликсир, да, так же? Давайте я просто отдам его вам.
— Думаешь, этого хватит загладить моё унижение на аукционе?
— Что ещё?
— Что ещё? Тебе от страха совсем мозги отшибло? Выгребай всё, что есть в кольце.
— Всё?
— А ты думал? — усмехнулся старший Витран и спросил, давя силой. — Нефрит Души есть?
Вопрос был хорош. Но отвечать я уже не собирался, как не собирался и останавливаться.
Половина из них была слабей меня. Над всеми, после исчезновения формации сияли печати. Всех их отделяла от смерти только защита амулетов, которая давно сдалась. Сейчас и последняя, девятая печать стала моей.
Через миг я вскинул руку, заставляя сиять над ней обращение переделанных Шипов, и одновременно вписал во все девять украденных печатей единственный символ.
Смерть.
Тяжесть на плечах стала нестерпимой, словно я взвалил на себя целый дом, но через мгновение она исчезла, а все противники рухнули на землю.
Всё, что было над их головами — старые контракты, чужие Указы, моя Смерть — всё истаивало, исчезало, потому что те, к кому всё это было привязано — были мертвы. Все, включая Властелинов Духа.
Я торопливо оглянулся.
Улица была всё так же пуста. Даже не знаю, это мне так везёт, либо же они каким-то образом и об этом побеспокоились.
Седой прекратил хрипеть, встал, а алая паутина над ним лопнула, разлетаясь на клочья и угасая.