Уже во второй комнате осознал, что немного себя переоценил — вонища здесь стояла такая, что глаза слезились. К перегару и прокисшему вину добавился запах немытого тела и протухшей еды. Он что, объедки по углам раскидывал нарочно? Чтобы они там сгнили и дали семя новой жизни?
Фух!
Как этот трюк делается?
Вдохов тридцать ушло на то, чтобы выполнить один из уроков Седого — полностью отключить обоняние.
И пусть я перестал ощущать эту вонь, от осознания того, что она по-прежнему заполняет мои лёгкие при каждом вдохе, избавиться не удалось.
Поэтому на тело, другими словами у меня назвать его не вышло, которое так и не проснулось, я глядел с отвращением. Что же, если этот человек действительно тот, кто мне нужен, то моя задача стала легче, а угрызения совести почти стихли.
Уже первый взгляд на это тело и глубину его озера силы дал мне ответ — Озман, который, похоже, был выходцем из семьи Морлан, сказал правду. Передо мной, в жалкой хибаре квартала бедняков, которые не поднялись выше Мастера, валялся пьяный Властелин Духа.
Я подтянул к себе стул, накинул на него один из своих старых халатов, чтобы не пачкаться, присел и принялся изучать печати над головой валяющегося в беспамятстве человека.
Печатей здесь было целое тёмное облако, которое утыкалось в стену дома и уходило даже на улицу. Конечно, для того, кто умел смотреть.
Что забавно, пьянь пьянью, в доме вонища, в животе кувшин дешёвого пойла, а на шее целая связка артефактов, среди которых очень хороший амулет защиты от Указов. Если бы только он работал против меня, то в этом был бы смысл, а так лишь немного испортил мне и без того недоброе настроение, добавив лишние вдохи сидения в этой вони.
Едва амулет сдался, я занялся теми печатями, что ещё действовали и не выгорели.
Запреты на выдачу тайн техник. Знакомо и, значит, он обучался в чём-то вроде Школы далеко на юге отсюда — знакомое имя вписано в запрет. Одна из семи-звёздных фракций.
Действующий запрет о предательстве той фракции. Ожидаемо, но совершенно неважно, потому как он давно ушёл от них. Я даже не буду трогать эту печать, потому что не собираюсь выступать против фракции, что когда-то вкладывала в него ресурсы, рассчитывая на его службу. В качестве кого?
Я вчитался в первый из выгоревших контрактов, тот, что был выше всех, на верхушке облака старых печатей.
Стражник. Он расплачивался за обучение, техники и зелья Возвышения службой стражника.
Контракты на сопровождение, зачистку, охрану, помощь в выходах. Ничего интересного, годы жизни добропорядочного стражника, которому поручали все более и более сложные и ответственные дела.
Я перебирал их один за другим, заставляя символы Древних распадаться на строки, чтобы заглянуть в прошлое этого человека и становился свидетелем его верной службы.
Пока, наконец, не встретил начало его новой жизни, начало падения к этой вонючей комнате.
Я, Травер, клянусь убить Ромера за плату в тысячу средних духовных камней.
Поджав губы, я долго вглядывался в этот старый контракт, борясь с желанием встать и уйти, пытаясь понять, действительно ли я принял верное решение?
К чему мне такой человек? Ну и что, что прошлое у всех тёмное, а я тоже убивал и немало? Я убивал за деньги? Ну и что, что этот человек будет под контрактом и будет мне верен? Она мне нужна, его верность? Но ведь и Властелин пятой звезды на дороге не валяется. Местные используют его для грязных делишек, а я дам ему возможность служить хорошему делу.
Искоса глянув на десятки ещё не проверенных печатей, я отвёл взгляд. К дарсу эти печати. Там история того, как он из стражника могущественной фракции седьмой звезды стал убийцей за деньги и ошивается теперь в мелких двух-трёхзвёздных фракциях, продолжая убивать. Если я найду там ещё убийства, а я найду, то это заставит меня ещё сильней сомневаться в необходимости его службы мне. Он не Амма, которая убивала только из-за приказа, подкреплённого Указами. Над ним всего два действующих Указа, которые относятся к его прошлой жизни стражника. Впрочем, то, что он не из Глаз, или местных теневиков мне тоже на руку. Иначе я бы и не стал пытаться заполучить его.
Заполучить. Я покачал головой. Проще всего было бы сделать всё сейчас. Молча, тихо, поставив его перед уже случившимся. Но я не могу заставить себя так сделать.
Дарсов слабак.
Я потёр бровь.
Ладно, я слабак, пусть так, значит, сделаем по-другому.
Мне нужен повод.