– Забыл спросить, – сказал он, показав Непстеду сетку с вещами. – А что делать с тем, что надо постирать?
– Брось сетку в контейнер, который стоит в душевой, – сказал Непстед. – Чистые вещи доставят тебе в комнату через два дня. Кроме пятницы. Если отдашь в стирку в пятницу, получишь в понедельник.
Непстед подкатился поближе к решетке и пытливо посмотрел на Уилла своими странными, круглыми и немигающими глазами.
«Он сказал, чтобы я вернулся, когда буду готов. А я готов? Выяснить это можно одним-единственным способом».
– На днях мы говорили насчет эмблемы, – осторожно проговорил Уилл. Я кое-что узнал и хотел расспросить вас об этом.
– Вот как?
– Вы знали о том, что первые Паладины были рыцарями Карла Великого? – спросил Уилл.
– Я что, похож на законченного тупицу? – спросил Непстед равнодушно. – Ну, если уж ты это знаешь, скажи мне, сколько их было.
– Двенадцать, – ответил Уилл. – И они называли себя Пэрами.
– Двенадцать – священное число, – произнес Непстед гипнотически монотонно. – Целостность. Единство. Двенадцать знаков Зодиака. Двенадцать тонов в музыкальной шкале. Двенадцать карт-«картинок» в колоде. Двенадцать присяжных. Двенадцать ночей Рождества. Двенадцать подвигов Геракла. Двенадцать лепестков у распускающегося вечного лотоса. Двенадцать часов тьмы, двенадцать часов света. Двенадцать колен Израиля…
Уилл уже пожалел, что задал Непстеду вопрос. Этот парень, похоже, был такой же чокнутый, как фрик-заговорщик, ведущий радиопередачу из кочевого жилища в пустыне.
– Месяцы, дюймы, яйца, – сказал Уилл. – Это я понимаю.
– Двенадцать Паладинов, – выразительно произнес Непстед, помолчал и добавил: – Двенадцать учеников.
– Учеников… – повторил Уилл. – Хотите сказать… что Паладины – это ученики? Чьи? «Старого господина»?
У Непстеда задрожала голова. Он криво улыбнулся.
– «Рыцари» следуют за «Старым господином», но они ученики… чего-то другого.
– Чего-то? Не кого-то? Чего-то наподобие… Небытия?
Глаза Непстеда вспыхнули, но он только пожал плечами. «Ему нравится со мной играть, – догадался Уилл. – Пора перестать ходить вокруг да около».
– А в школе знают про «Рыцарей»? – спросил он.
Непстед усмехнулся.
– Разве выбрали бы Паладина в качестве символа, если бы не знали?
– А про то, что происходит в дополнительной раздевалке знают? – спросил Уилл. – Про туннели?
– Почему ты думаешь, что об этом известно мне?
– Вы сказали мне, что вы – тот, у кого ключи.
– Все, кроме одного, – загадочно ответил Непстед.
– Вы знаете, что вправду происходит в подвале? – настойчиво спросил Уилл.
Непстед вдруг испугался.
– Если ты в деле, то должен знать, что там происходит. Если не знаешь, значит, ты не в деле.
Почувствовав, что попал в точку, Уилл перешел ближе к решетке и указал на Непстеда пальцем.
– Вы знаете, что там творится, и знаете, для чего это. Шляпы, маски и туннели, которые проложены под озером и выходят на поверхность около Крэга. Думаю, вам даже про Небытие известно. Вы мне сами сказали, что знаете все о том, что тут происходит. Или вы просто соврали?
Лицо Непстеда исказилось гримасой и стало свекольно-красным.
– Сколько запоров ты тут видишь, парень?
– Как это понимать?
– А ты принеси мне этот ответ, – объявил Непстед шипящим, ядовитым голосом. – Или больше не приходи.
Непстед нажал на кнопку со своей стороны стойки. От потолка к полу с внутренней стороны решетки поползла ширма из гофрированного металла. Непстед развернулся и покатил прочь.
Уилл крикнул ему вслед:
– Чего хотят «Рыцари»? Что они тут делают? Почему вы их боитесь?
На этот раз Непстед развернулся и с поразительной скоростью вернулся к стойке. Он нацелил на Уилла длинный костлявый палец как раз в тот момент, когда нижний край металлической шторы проезжал мимо его лица.
– Ты имеешь право подвергать опасности свою жизнь, но к моей не приближайся, мальчишка. Ты меня слышишь? Для тебя все может стать куда хуже, чем ты даже способен представить. – Штора гулко клацнула о стойку. Уилл услышал скрип колес инвалидной коляски Непстеда.
– Блеск, – пробормотал Уилл. – Я разозлил карлика-социопата.
«Сколько запоров ты тут видишь, парень?»
Что за чертовщина? Что это могло означать? Примерно с таким же успехом можно было пытаться вести беседу по душам с печенюшкой, внутри которой лежит бумажка с предсказанием судьбы. У горбуна явно имелись ключи не только от дверей, но самой главной задачей было раскрыть его самого.