«В тридцати ярдах справа. В следующей пещере».
Уилл увидел, что все пещеры соединены одна с другой и представляют собой огромный лабиринт залов и переходов, пронизывающий весь горный массив.
– Проблема в том, что вы, плебеи, перестали знать свое место. О, вам по-прежнему нужны хлеб и зрелища, паршивая еда и кровавые виды спорта. Но теперь вам мало постоянно пожирать свои помои. Вы думаете, что если наша культура откликается на все ваши инфантильные запросы, вы теперь, вроде как, имеете право голоса. Что мы должны к вам прислушиваться.
Уилл придвинулся поближе к ближайшему отверстию в стене, сложенной песчаником. Из зала, находившегося справа, исходило раскаленное добела свечение.
– Вы считаете себя такими особенными! Вы уже не отвечаете за свою тупиковую жизнь – у вас слишком высокая самооценка. Вы все – звезды, только и ожидающие, что вас откроют. К чертям самодисциплину, образование, знакомства с нужными людьми. Весь мир – одно большущее шоу «Минута славы», и вам главное там засветиться.
Уилл подобрался к краю стенки, за которой начинался переход из одного пещерного зала в другой; потолок соседней пещеры поднимался на тридцать футов с лишним. Она была озарена неестественным светом, исходившим от зловещего стального стержня – Резака, – которой Лайл сжимал в руке. Он описывал Резаком большой круг в воздухе – метров шесть диаметром, и уже почти завершил его. Грубая линия круга пылала с ослепительной силой.
– А тут мы отстаиваем другие ценности. Вечные ценности – честь, богатство, лидерство. Сейчас – более чем всегда. Новое поколение готово сохранить наши традиции. Все шло по плану, пока не появился ты. Плебей, слон в посудной лавке. Так вот, я скажу тебе ясно и четко: только через мой труп.
Лайл закончил вычерчивание круга. С наружного края он озарился пыланием энергетического поля. Послышался треск электрических разрядов. Воздух замерцал, подернулся маревом, и внутри круга начал медленно открываться портал. Лайл поднял жезл вверх. Начертанные на его рукоятке письмена ярко горели.
«Дейв меня прикроет». Вооружившись этой мыслью, Уилл сунул руку в карман жилета, сжал в пальцах камень и шагнул вперед.
– Если тебе так хочется, Лайл.
Лайл резко обернулся. Его бешено пылавшие глаза нашли Уилла.
– Ты знаешь, что случилось с последними, кто встал на нашем пути? Они называют себя коренными американцами, как будто были здесь первыми.
– Они были здесь первыми.
– Эти жалкие примитивные людишки считали, что эти пещеры ведут в подземное царство, – сказал Лайл. – Они думали, что боги пользуются этими ходами, чтобы странствовать сюда и в царство духов. Они ошибались. – Лайл поднял руки к порталу и гордо продемонстрировал деяние своих рук. – Проход теперь открыт только для Древних… Дорога в Небытие.
Лайл указал жезлом на Уилла, и к нему устремился слепящий белый луч. Уилл еле успел закрыться мысленным щитом и отбросил луч к стене, но при этом едва удержался на ногах. Лайл все еще был сильнее, а имея такое оружие, он стал намного сильнее. Уилл отпрянул и спрятался за стенкой. Лайл послал вдогонку за ним еще два луча. Они угодили в стенку и пробили в ней две дыры.
«Почему на этот раз не приходит Дейв? Что он мне говорил?»
«Учись. Учись быстро».
Уилл встал, выпрямился и швырнул первый камень на три фута вправо от Лайла. Тот уверенно улыбнулся и снова поднял жезл, изготовясь к стрельбе. Уилл закрыл глаза, раскинул сенсорную сеть и нашел камень, летящий в темноте. Он захватил камень силой мысли и вложил в его массу частицу себя. Потом ему осталось только думать об этом камне. Камень сменил направление полета и вернулся к Лайлу.
«Я учусь».
№ 48: НИКОГДА НЕ НАЧИНАЙ ДРАКУ, ЕСЛИ НЕ СМОЖЕШЬ ЕЕ ЗАКОНЧИТЬ БЫСТРО.
Камень врезался в руку Лайла чуть выше локтя, и жезл выпал из его пальцев. Лайл вскрикнул от боли и упал на колени. Уилл швырнул второй камень в жезл и отбил его в глубь пещеры. С глаз долой.
Лайл тяжело упал на каменный пол, прижимая раненую руку другой рукой, Уилл подбежал к нему, запрыгнул на его грудь и придавил к полу. Он прижал к подбородку Лайла лезвие складного ножа. Лайл глянул на Уилла, сделал глубокий вдох и вдруг громко захныкал – как обиженный малыш. Эти уродливые рыдания звучали настолько естественно, что Уилл был готов пожалеть своего врага.