– Странно как-то выходит… – пробормотал Нандо. – Откуда ты знаешь? – крикнул он вдогонку Уиллу. – Эй, откуда знаешь?
Уилл пожал плечами. Он и сам не знал, откуда это ему известно. Он перебросил через плечо ремень дорожной сумки и направился к терминалу.
№ 28: ПУСТЬ ЛЮДИ ТЕБЯ НЕДООЦЕНИВАЮТ. ТОГДА ОНИ НИКОГДА ТОЧНО НЕ УЗНАЮТ, НА ЧТО ТЫ СПОСОБЕН.
Через две минуты после того, как Уилл вошел в здание терминала, а Нандо отъехал, к тротуару подкатил черный седан.
Дейв
Как обещала доктор Роббинс, на стойке регистрации Уилла ждал билет до Денвера. Кроме того, она зарезервировала для него билет на другую авиалинию, от Денвера до Чикаго. Этот самолет должен был взлететь около полуночи. Уилл показал служащей аэропорта свой паспорт. Без единого вопроса она вручила ему проездные документы.
Перед досмотром он зашел в сувенирный магазин, купил себе небольшой дешевый черный чемодан, серую толстовку и бейсболку без логотипов. В туалете он переоделся, вынул все из своей дорожной сумки и переложил в только что купленную. Места в ней осталось ровно столько, чтобы уложить старую сумку. Уилл застегнул «молнию», надел бейсболку, поглядел на себя в зеркало и вышел.
В терминале почти никого не было: рейс, которым вылетал Уилл, был одним из последних. Он предъявил паспорт и билет усталой сотруднице при входе в зону досмотра. Она глянула на него, поставила штамп на его билете и указала на проход между турникетами, за угол. Уилл только два раза летал на самолете, и ни разу – после одиннадцатого сентября, а тогда он был маленький. Куда бы ни отправлялась его семья, они всегда ездили на машине.
Около длинного стола с крышкой из нержавеющей стали стояла стопка пластиковых подносов. После стола начиналась лента конвейера, проходившая через устройство, оборудованное рентгеновским аппаратом. Бизнесмен, подошедший к столу перед Уиллом, снял туфли, часы и брючный ремень, положил на поднос, а сверху добавил пальто. На второй поднос он положил маленький чемоданчик, мобильник и ноутбук и подтолкнул свои вещи к конвейеру. К ручке чемодана была прикреплена картонная бирка с именем и фамилией: ДЖОНАТАН ЛЕВИН.
Уилл подошел к столу и сделал все точно так же, как этот мужчина. Левин ушел вперед и стал ждать свои вещи за белой линией после металлодетектора. Он вручил свой паспорт и билет охраннику – худощавому южанину, который словно бы явился прямиком из песни в стиле кантри-энд-вестерн. Взгляд с прищуром, татуированные жилистые руки. Охранник несколько раз смотрел то в лицо мужчине, то на фотографию в паспорте – похоже, он слишком серьезно относился к своей работе. Наконец он вручил Левину паспорт и жестом позволил идти дальше.
Уилл обернулся. К зоне досмотра, шаря глазами по сторонам, шагали два здоровяка в черных куртках и вязаных шапках. Пока они его еще не заметили.
Уилл опустил козырек бейсболки пониже и прошел к белой линии.
«Может быть, идет самый обычный выборочный досмотр, – подумал он. – Может быть, пока никто не знает, что я здесь. Может быть, как только я пройду досмотр, они не смогут меня найти».
Подносы с вещами Уилла въехали внутрь просвечивающего устройства, и он вдруг вспомнил, что оставил внутри сумки швейцарский армейский ножик и металлическую птицу. Из-за этих предметов к нему могли возникнуть вопросы, а ему этого совсем не хотелось. Он присмотрелся к молодой служащей, следящей за рентгеновским монитором.
Доверяй своей подготовке.
Когда Уилл был маленький, младше пяти лет, родители обнаружили, что он наделен необычной и удивительной способностью – он умел «переносить картинки» из своего сознания прямиком в сознание других людей. Впервые его мама догадалась об этом, когда в ее сознании начали мелькать образы – игрушка, сок, конфета. В итоге она поняла, что Уилл таким образом хочет ей сказать, чего он хочет.
С тех пор родители с ним работали, чтобы лучше развить его способность. Сначала это выглядело, как игра, потом занятия стали серьезнее. Кроме того, мать с отцом говорили Уиллу, чтобы он никогда не применял этот свой дар в отношении других людей, потому что это было нехорошо с этической точки зрения, и потому что возник риск нарушить третью заповедь – «НЕ ПРИВЛЕКАЙ К СЕБЕ ВНИМАНИЯ».
Словом, прибегать к этому приему можно было только в минуты чрезвычайной опасности. Как сейчас.
Сердце у Уилла было готово выскочить из груди, когда он пристально посмотрел на девушку, сидевшую перед монитором. Он еще никогда не пытался передавать образы в сознание других людей, кроме своих родителей. Девушка остановила конвейер и более внимательно пригляделась к содержимому ручной клади Уилла, отраженному на мониторе.