Весь долгий вечер он думал: что делать, кому рассказать о своей тайне? Мысленно он повторял и повторял слова соседа: «Принеси золото, и я признаюсь…» И тут же перед глазами вставала девушка, которую он предал и которую сожгли в Освенциме. Она не оставалась одинаковой, часто менялась: то маленькая и темноволосая, как Витковская, то высокая и беленькая, как его сестра Тоня.
«Ты и так признаешься, — закусив до боли губу, сказал он Устинову. И тут же спохватился: — А если сосед пролежит без сознания несколько дней? Если меня к нему не пустят и завтра, и послезавтра? А бывшие полицаи разгуливают по городу или подбираются к золоту?. Или он сам передумает и скажет им, где нужно искать?.. Нужно срочно ехать. И я найду с кем. А если и не найду, то у меня есть пистолет, который поможет в трудную минуту!..»
Уснул он с головной болью. Утром, даже не позавтракав, помчался в школу…
Когда умолк самый последний в году школьный звонок, восьмой «А» закричал: «Ура-а!» Раздались аплодисменты, кто-то даже свистнул. Все понимали: сдать экзамены — и свобода!
Громче всех кричали наполеоны. Шульгин посмотрел на них и решил: «Сейчас или никогда!»
Он подошел к ним и, дождавшись, когда они набирали воздух для нового рева, сказал:
— Хватит орать.
Наполеоны раскрыли рты и переглянулись. Они не ожидали этого визита и теперь молча уставились на Шульгина.
— Поговорить надо.
— О чем это? — спросил Достанко.
Шульгин вывел их в коридор и, остановившись у окна, медленно произнес:
— Мне нужны трое помощников.
— Зачем это? — спросил Достанко.
— Чтобы отправиться за тайником. Недалеко от Минска, в лесу, закопано золото. Нужно его найти и привезти сюда.
— Докажи, — сказал Достанко.
— Что-то новенькое, — медленно проговорил Поярков и встал ближе к Шульгину.
— Итак, ждем доказательства? — торопил Достанко.
— Идемте, — качнул головой Шульгин и первым направился к выходу.
Шли быстро. Кое-где припускали бегом, словно догадываясь, что сегодня — особенный день.
Вошли в квартиру — никого. Шульгин привел их в свою комнату. Вытащил из кармана листок. Расправил на столе.
— Вот… Нарисовал Анатолий Дмитриевич, мой сосед.
Все трое посмотрели на кривые линии и чернильные каракули, покрутили бумажку и уставились на одноклассника.
— И за этим ты нас привел? — поморщился Достанко.
— Да, — сказал Шульгин. — Здесь тайник, который остался в лесу еще с войны… — Он рассказал им все, что знал сам.
Ребята молча слушали, изредка поглядывая на полуизмятый листок на столе. Когда рассказ подошел к концу, Достанко сказал:
— Скотина твой сосед, всю жизнь о собственной шкуре думает.
— Что же он сам не нашел? — спросил Поярков.
— Он нашел, да боялся…
— Что о нем теперь говорить — он в конце концов получит свое, — сказал Достанко. — А мы, если найдем, — поживем на славу!
— Я ничего не утверждаю, — сказал Шульгин. — Но с войны кроме него остались еще двое полицаев. Они разыскали Анатолия Дмитриевича и теперь следят за ним и требуют, чтобы он сказал, где оставлено золото. Они даже били его.
— Послушай, Серый, не морочь голову, — произнес Поярков. — Или представь более веские доказательства.
Шульгин махнул рукой, приглашая их следовать за ним. Открыл кладовку и достал из рюкзака ключ. Вчетвером вошли в комнату Анатолия Дмитриевича.
Пустая клетка у открытой форточки чуть покачивалась от ветра. Со шкафа свесился угол старой пожелтевшей газеты.
Шульгин открыл шкаф. Попросил Достанко приподнять белье. Осторожно достал пистолет и сказал:
— Вот…
— Настоящий, — то ли спросил, то ли уточнил Поярков.
— Ты что, не видишь? — сказал Достанко почему-то шепотом. — Интересно, заряжен?.. Дай-ка, Серый, я когда-то из мелкокалиберного бахал.
Он взял пистолет, отвернул в сторону. Что-то поделал пальцем — послышался щелчок — сдвинул предохранитель. Направил в пол и медленно нажал курок. В комнате грохнуло. Поярков мгновенно побледнел, а Зимичев сделал шаг назад, будто пошатнулся.
— Сила! — сказал Поярков и стал разглядывать в паркете круглую дырочку. — Дай попробовать. Только не в паркет, вот, в табуретку.
— Я сам, — сказал Шульгин и забрал пистолет. Прицелился и спустил курок.
— Хватит, не губите патроны, — сказал Достанко. А Зимичев даже восхитился, чего с ним никогда не было:
— Вот это пуха — первый раз такую вижу!.. Надо ехать!
Закрыли шкаф. Быстро вышли из комнаты. Долго разглядывали пистолет.
Достанко вытащил обойму, и в ней оказалось еще пять патронов.