Как ему не хватало теперь отца. Или художника Вити. Или наполеонов, которые помогли бы довести этих двоих и сохранить не только золото, но, может быть, и его, Шульгина, жизнь…
Лишний свидетель
Стемнело. Двое пропадали, ныряя в кустах. Он их определял по звуку шагов и, как привязанный, следовал за ними, словно от них теперь зависело его спасение.
Они обошли толстый ствол дерева. Коренастый оглянулся.
— Тебе еще не надоело? — спросил он.
— Идите, — приказал Шульгин.
— Если надоело, — передохнем. Хоть покурим, а то выслуживаешься, как тюремный надзиратель.
— Нет, — сказал Шульгин. Он поднял руку и поправил рюкзак. Натертые плечи затекли и ныли, будто их медленно сдавливали тиски. В голову полезла всякая чепуха — дом, диван, школа. Гора гимнастических матов в спортзале. Так ловко лежали они там друг на друге. Так хорошо было бы взгромоздиться теперь на них, чтобы поспать.
«Нужно уходить. И чем быстрее, тем лучше. Удержать их все равно не сумею. А так хоть золото спасу. Выстрелить в них я не смогу. Даже если бы точно знал, что они враги, никакого права не имею стрелять в людей. А они подчиняются, делают все, что ни прикажу! Трусы, наверно? Я бы на их месте хоть что-то предпринял, хоть как-то постарался освободиться. Например, сговорился бы кинуться в разные стороны, а потом…»
Вдруг две серые фигуры мгновенно распались, метнулись к нему, так что он не успел отбежать. Падая, Шульгин зацепился рюкзаком за ветку, и она хлестнула его по глазам. Это молчун сбил его с ног и наступил на кисть, в которой был пистолет.
— О-о, — простонал Шульгин. А молчун вырвал пистолет и ударил ногой в живот. И еще раз — в лицо.
— Щенок вонючий! Я те покажу водить под пистолетом. Еще не дорос, скотина, до этого… Проверь у него рюкзак, — приказал он коренастому.
Железные руки вытряхнули Шульгина из лямок — он будто куль ткнулся лицом в траву. Голова от удара гудела, живот свело судорогой от боли.
— Все правильно, золото!
— Три месяца следить и потом потерять этого сопляка здесь… Вмажь ему по ребрам.
Коренастый подскочил к Шульгину, и тупой нос сапога врезался в живот.
Шульгин потерял сознание. Некоторое время лежал неподвижно. Потом зашевелился, прижался горящим лицом к траве. На мгновенье показалось, что он остался один. И тут же расслышал:
— Спроси, если мы его не прикончили.
Шульгин закрыл глаза. Ему нужно было время, чтобы прийти в себя. Он еще не думал, не хотел думать, что все кончено.
В это время горячая рука забралась к нему под рубашку и легла на грудь, на сердце.
— Живой!
— Спроси: кому он рассказывал о тайнике?
— Эй, питерский, очнись… Ты слышь? Посвети, я посмотрю, может, притворяется? Тогда ухо отрежу.
Щелкнула кнопка. Ослепительный прожектор ударил Шульгина по глазам. Он зажмурился и отвернулся.
Коренастый стал закручивать волосы на пальцы.
— Больно-о, — простонал Шульгин.
— Ага, значит, порядок! Ну, кому говорил про соседа и про золото? Отцу? Говори, щенок.
— Не помню…
— Ясно. Лупи его! Возьми кол и отдубась хорошенько. Говори, гаденыш, иначе навеки останешься в лесу.
Теперь в пальцах коренастого, затрещало ухо. Шульгин почувствовал такой жар, будто к уху поднесли раскаленный утюг.
«Они же пытают меня», — то ли удивился, то ли спросил у самого себя Шульгин.
— Больно! — закричал он и перевернулся, чтобы избавиться от железных пальцев.
— Говори!
— Гады вы! Оставьте рюкзак и уходите, иначе пожалеете.
— Ах, шпана, еще угрожать? — Молчун ударил Шульгина фонариком по голове. Сказал коренастому: — От полудурка ничего не добьешься. Надо кончать с ним.
Единственное, что видел Шульгин, это бьющий в глаза луч электрического фонаря. Вокруг него расползлось черное пространство, скрывавшее врагов.
«Они убьют меня… убьют!..»
— Нет! — крикнул он. — Недалеко уйдете. Все равно вас схватят, как пауков… Трусы… Предатели…
— А ведь ты воистину дурак. Другой бы на твоем месте стал в ногах валяться, жизни просить. А ты, видать, идейный, за родину подыхаешь.
Молчун плотнее положил палец на курок.
«Не молчи, не молчи! — кричало внутри Шульгина. — Пока ты жив, не молчи! Не так-то просто им убить меня, только не молчи!..»
— Не один я подохну! — крикнул Шульгин. — Я видел тебя, предатель, в больнице. И сказал, кому надо. Я видел, что ты шпионишь за мной. Но и за тобой следили. Теперь лес оцеплен, вас ждут!..