–Да-а-а.., хорошо льет!
–Неплохо,– охотно согласился я, поспешно отводя от старика свои глаза и всматриваясь в серое покрывало облаков над нашими головами.
–Сам то чей? Нездешний?
–Да не совсем.… У меня дедушка и бабушка недалеко отсюда жили, на хуторе Тайга,– и я, назвав их имена и фамилию, поинтересовался: – Не знали таких?
–Знавал! Как же не знать?! Царство им Небесное! – и он размашисто перекрестившись, почтительно склонил свою голову. Потом немного помолчав, спросил: – Откедова путь держишь?
–На рыбалке был,– теперь уже мне пришлось вздохнуть по-стариковски, и я уныло скосил взор на свой походный рюкзак из которого как-то одиноко и грустно торчал нос спиннинга.
–Ну и што много поймал?– догадливо перехватывая мой взгляд лукаво улыбнулся дед.
–Да-нет,– хмыкнул я и нехотя сознался: – Не клевало.
–Ну, это еще ни-че-во,– протянул дед,– это еще невелика беда, – махнул он рукой, посмеиваясь,– это я тебя научу. В город приедешь, зайдешь в магазин. И купишь себе там ту рыбку какова тебе по нраву придется. Да выбирай и покупай побольше, не стесняйся! Домой когда прейдёшь, скажешь хозяйке своей, мол, сам такую страсть поймал,– и дед растянул свои руки вовсю ширь, ни на миг не переставая при этом улыбаться и радоваться своей находчивости,– пусть приготовит. Да не забудь для пущей убедительности похвастать, что мол поймал то на самом деле ку-у-ды-ы больше! Да тянуть эту страсть не хотелось, вот и пришлось весь излишек повыпускать!
Улыбнувшись и оценив находчивость старика, который явно решил надо мной посмеяться, я не стал его огорчать рассказом о том, что это уже давно устаревший и всем давно известный, рыбацкий анекдот. И даже не предполагая, какую это может вызвать реакцию, без задней мысли проговорил:
–Так-то оно так, да нет у меня дед хозяйки…,– и немного подумав, добавил,– я сам себе хозяин.
–А это штой- то так,– неожиданно встрепенулся старик и участливо поинтересовался,– никак развелся?
–Да-а нет,– усмехнулся я, пожав плечами.
–Неужто вдовец?– спросил он сочувственно. А потом вдруг с серьезным лицом сделал еще более неожиданное для меня предположение: – Али в монахи собираешься, Богу послужить, свои и наши грехи отмаливать?
–Нет, дед, все мимо, не угадал,– рассмеялся я, приглядываясь к старику, уж ни юродствует ли старик насмехаясь надо мной. Да вроде нет, лицо серьезное, и вроде бы ждет такого же серьезного ответа. Хотя я признаться не люблю когда лезут в мою личную жизнь, что называется не в свои дела, но у старика было такое трогательное и участливое выражение на лице, что я, списав его нетактичность на деревенскую чудаковатость и простоту, пояснил: – Нет дед, в монастырь я пока, слава Богу, не собираюсь и вдовцом не числюсь, так просто не случилось, да и все.
–Это как так не случилось…? Тридцать лет и не случилось?!– с искренне не понимающим видом, поинтересовался, не унимаясь дед. Я уже начал в сердцах жалеть, что позволил ему развить эту тему и начал подбирать в мыслях выражения, чтобы не оскорбить старика и прекратить этот назойливый и неприятный от чего-то для меня разговор. Но он вдруг запнулся, словно сам осознал всю беспардонность своей любознательности и после непродолжительного колебания робко, даже как-то боязливо, спросил: