— Очень рада, что мы все выяснили, — пробормотала Джейн.
— Я тоже.
Харви все еще держал ее за руку. Глубокая синева его глаз завораживала Джейн до головокружения.
— Между прочим, Мартин и Сью хотят посмотреть на наших уникальных австралийских животных. Я предложил им съездить в заповедник. Далековато, конечно, зато интересно. Правда, придется рано вставать. Может быть, присоединитесь к нам?
Было еще темно, когда Лиз разбудила Джейн и подала ей чашку чаю. Джейн начала одеваться, но в дверь снова постучали. Оказалось, Сью ищет ремень для джинсов.
— Я укладывалась в такой спешке, что забыла его положить. А без ремня я из этих джинсов просто вываливаюсь, — смеясь, пояснила Сью. — Смотри, похудела на целый размер.
Джейн протянула ей ремень, и Сью продела его в петли на своих джинсах.
— Пусть это будет единственной серьезной проблемой за весь день, — продолжала шутить Сью.
Она подошла к зеркалу, около которого стояла Джейн, пытавшаяся собрать в хвост пышное рыжее облако своих волос. Поймав в зеркале озабоченный взгляд Джейн, Сью лукаво спросила:
— Какая кошка пробежала между тобой и Харви? Вы что, уже успели поссориться?
— Представляешь, он думал, что у меня роман с Мартином, и ужасно боялся, что ты об этом узнаешь.
Глаза Сью широко раскрылись.
— Что?! — Она расхохоталась. — Не может быть!
— Очень рада, что тебе весело, — буркнула Джейн. — Но мне-то было совсем не до смеха.
— Извини. — Сью хихикнула. — Надеюсь, ты разъяснила ему что к чему?
— О да. Оказывается, он питает к тебе братские чувства. Интересно, откуда они взялись?
— Гм… Видишь ли, наша семья, можно сказать, усыновила Харви, когда он учился в Англии. Он был лучшим другом моего старшего брата и все уик-энды и каникулы проводил в нашем доме. Я была для него маленькой сестренкой, которая постоянно нуждается в защите.
— И теперь, когда он подумал, что я кручу роман с Мартином, его братские инстинкты заявили о себе так громко, что я чуть не оглохла.
Сью рассмеялась.
— Кто бы мог подумать! Удивительная преданность после стольких лет. Я польщена.
— Тебе-то хорошо смеяться. Но интересно, что бы ты сказала, окажись на моем месте? Еще никто не относился ко мне со столь холодным — нет, ледяным! — презрением.
— Надеюсь, он извинился? — простонала Сью.
— Извинился.
— Ну и что ты о нем думаешь?
— Я думаю, тебе лучше об этом не спрашивать.
Сью опять рассмеялась.
— Дорогая, зато теперь ты знаешь слабое место Харви. Преданность, которая не знает границ, и высокий защитный рефлекс, когда речь идет о его близких. Совсем неплохие качества для мужчины.
Против этого было трудно возразить.
— А почему он не женат? — спросила Джейн.
Сью задумалась.
— Не знаю… Об этом ведь не спросишь в поздравительной открытке. Я даже не помню, чтобы он когда-нибудь нес эту юношескую ахинею — ну, знаешь, о вечной любви, о незабываемых встречах, о неземном счастье и так далее… Хотя очень многие мужчины не способны облечь свои чувства в слова. А в Харви к тому же явно чувствуется британская сдержанность. Ты так не думаешь?
— Ну если это называется британской сдержанностью… — Джейн улыбнулась.
— Он хороший человек, — очень серьезно сказала Сью. — Правда. Очень хороший.
Джейн вздохнула.
— Я стараюсь относиться ко всем его выпадам с юмором, и все же подобное отношение — как бы поточнее выразиться? — унижает мое достоинство, ущемляет мою гордость. Почему он так плохо обо мне думает? Причем сразу, как меня увидел. Что я ему сделала?
Сью задумалась.
— Может быть, ты тут ни при чем? Может быть, дело в каких-то его предубеждениях? А возможно, что-то совершенно случайное засело в его мозгу и мешает ему объективно воспринимать мир. Кто знает?..
Настойчивый стук в дверь, сопровождающийся возмущенным голосом Мартина, прервал их разговор.
— Дамы, может быть, у вас сломались часы?! Или вы забыли нас предупредить, что поездка откладывается?!
Джейн открыла дверь и с улыбкой сообщила Мартину, что конечно же они говорили о мужчинах, а обсуждая столь интересную тему, легко забыть о времени. Разве он не понимает? И все же они готовы смотреть мир первозданной австралийской природы.
Дорога и в самом деле оказалась длинной, но зато какой интересной! Обширные невозделанные земли, поросшие редким кустарником, сменялись бескрайними зелеными равнинами, на которых паслись стада овец, или полями, где колосились зерновые. И снова — чахлая бесплодная пустошь. Потом — опять живые изгороди, за которыми виднелись фруктовые деревья.